За спиной Юли раздался тихий смешок. Ее спутник улыбался, безропотно снимая обувь. Аня поняла, что хочет услышать его голос — ей было безумно интересно, каким он окажется. Спокойный и уверенным или бархатистым, рокочущим?
— Ха-ха, очень смешно! — Юля скривилась, но все-таки скинула сапоги и послушно проследовала за Аней на кухню.
— Я еще ничего не успела приготовить. — Так и не разобранные до конца продукты лежали на столе. — Так что, если кто-то хочет есть, выбирайте. — Аня устало опустилась на стул.
— Нет, спасибо. — Юля опять скривилась и недовольно поджала губы. — Мы не за этим пришли. Кстати, знакомься, это — Артур.
— Привет. — Артур кивнул Ане и сел рядом.
Голос у него был красивым. Низковатым и тягучим. Усыпляющим.
— Привет. — Аня поймала взгляд его глаз — пронзительно зеленый, как будто ненастоящий. Слишком яркий.
Глаза выбивались из всего его облика спокойствия и уверенности. Аня вздрогнула, когда их колени соприкоснулись, и тут же отодвинулась. В нем было что-то странное. Подавляющее. Под пристальным взглядом хотелось сознаться во всех своих грехах. Она старалась смотреть прямо, но с каждой секундой это становилось все труднее. В конце концов у нее возникло желание заползти в кровать, укутаться в одеяло и заснуть. Внезапно навалившаяся сонливость пугала.
— Насмотрелись друг на друга?
Юлин голос немного привел в себя. Артур моргнул и отвернулся. Аня же ощутила, будто выныривает из-под воды. Кто он вообще такой? Она еще ни разу не встречала людей, которые одним своим присутствием могли настолько притупить все чувства и ощущения.
— Ты, конечно, в курсе, что Анфиса Павловна работала здесь врачом. — Юля заправила за ухо прядь блестящих густых волос. — После ее смерти мы долго не могли найти никого подходящего. Мало кто хочет ехать в деревню…
Даже Аня, которая совершенно не разбиралась в людях, расслышала ложь.
— Артур, к счастью, согласился. Но ему негде жить. Здесь довольно опасные места. Много диких животных, сама понимаешь. Врач должен быть постоянно рядом с амбулаторией. А единственный дом поблизости — твой. Я знаю, что Анфиса Павловна в нем не жила. Поэтому, если ты согласишься его продать, то… Очень всех выручишь.
Аня почувствовала новый прилив раздражения, которое стремительно перерастало в злость. Видимо, Юля решила сменить тактику и надавить на жалость. Но Ане надоело быть бесхребетной, вечно все терпящей дурочкой. У нее не осталось ничего. Собственная мать отказалась от нее, выбросила на улицу. Лишиться еще и дома? Она не знала, чем руководствовалась бабушка, когда завещала квартиру матери, а дом — ей. В городе были перспективы, возможности. Но Анфиса поступила именно так. И Аня не собиралась идти на поводу у кучки богачей, которые почему-то решили, что ей здесь не место. Она зубами вцепится в землю, но по своей воле дом не покинет.
Юля приняла ее молчание за размышления. Воодушевившись паузой, она быстро затараторила:
— У меня есть отличный юрист — он оформит все очень быстро. Тебе даже не нужно никуда ехать. Только документы и номер счета, куда перевести деньги. Мы готовы предложить высокую цену — ты не разочаруешься. — Ее глаза зажглись странным блеском.
Аня же вдруг ощутила давно утраченную уверенность. Она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и в упор посмотрела на Юлю:
— Знаешь, за два дня я так привыкла к дому, будто всю жизнь здесь жила. Не думаю, что смогу его продать. — Аня сделала вид, что о чем-то думает. — Нет, точно не смогу. И место здесь хорошее. Спокойное, тихое. То, что мне нужно.
Нежный золотистый загар Юли стремительно серел. Она хищно прищурилась, губы скривились, обнажая ровные белые зубы. Аня заставила себя сидеть неподвижно, хотя сердце едва не выскакивало из груди от страха. Казалось, что Юля готова вцепиться ей в глотку. На ее красивом лице причудливо смешались ярость, ненависть и отвращение.
— Ты заигрываешься, девочка. — Голос Юли понизился до хриплого шепота. — Здесь живут серьезные люди, которые ценят комфорт и спокойствие. А ты их этого лишаешь. Тебе следует кое-что понять. Анфису Павловну держали потому, что она всех устраивала, приносила пользу и не высказывалась без лишней нужды. Ни одна маленькая наглая дрянь не сможет диктовать нам свои условия, будь она хоть трижды наследницей.