. - Часто на стойбище таежных кочевников нападал житель преисподней Аджарай. Он пожирал скот и похищал детей. Тогда собрались лучшие охотники и оленеводы, заарканили разбойника и сожгли на костре. Но второпях забыли зарыть золу в землю. Ветер разбросал пепел Аджарая по тайге и тундре. Даже зола дьявола оказалась кровожадной. В сырую погоду - у чертей все наоборот - зола разгорается, превращается в комаров и, словно углями, жжет все живое - людей, оленей, птенцов…

Кыллахов рассказывал легенду, а «чертова зола» звенела неумолчно по всей тайге. Она не давала покоя ни днем, ни ночью.

Зою Савельеву комары особенно допекали. Не спасали ни перчатки, ни густой накомарник, ни антикомарин, которым она смазывала одежду. Волдырями всплывали укусы то На щеке, то на шее. Зоя героически крепилась, хотя порой это было выше ее сил.

«Зачем, ну зачем мне все это испытывать?» - думала Зоя и сама удивлялась себе: вместо готовых уже вырваться слов: «Больше не потерплю ни минуты!», она улыбалась и твердила: «Зато я счастлива, зато я рядом с Сергеем».

Они впятером вели разведку на небольшой речке. Но Ксенофонт появлялся только на стоянках, доставляя две легонькие палатки и готовя на всех ужин. Днем они расходились парами: Вадим с Наташей, а Зоя с Сергеем. Зоя не скрывала своих чувств, ее не сковывало присутствие других. Она могла при всех обнять Сергея за шею, поцеловать в губы. Сергей краснел, смущался, но видно было, что ему нравится такая смелость. Его серые глаза все время сияли… Одно он не мог решить: за что жизнь подарила ему такое счастье? Чем он лучше других?

С помятым лицом и взлохмаченной шевелюрой вылезал утрами из палатки Орлецкий. За эти дни он похудел, на лице обозначились конопушки, а волосы из огненно-золотистых стали просто рыжими. Когда он встречался взглядом с Зоей, весь его вид выражал укор и обиду: «Видишь, что ты сделала со мной? А я верил и ждал…»

Но Зоя отворачивалась. Ей всегда мешали лишние поклонники. Только, бывало, понравится кто-нибудь, а рядом уже другой. Зоя выбирала его, а третий тут как тут. Так и не дали ни разу разгореться настоящему чувству. Недаром Зоя шутила меж подруг, что в ее груди бьется холодное сердце русалки. Исключением стал Сергей Белов. Теперь она твердо решила: больше никого на свете для нее не существует.

- Ты очень любишь Сергея?-спросила ее как-то Наташа, когда они остались наедине у костра.

- Очень! - искренне откликнулась Зоя.

- И он тебя?

- Разве ты не видишь?

Услышь это от кого-либо из университетских подружек, Наташа кинулась бы обнимать, расцеловала бы ее. Но сейчас она не испытала такого порыва. Она растерянно й грустно взглянула Зое в лицо, находя в нем какие-то новые черточки, и хотя это лицо было как всегда красиво, Наташе почудилось в нем что-то неприятное.

- Поздравляю,- еле выдавила из себя Наташа.

- Что-то без энтузиазма,- заметила Зоя и добавила покровительственно:- Да ты не унывай. Надеюсь, твой роман с Орлецким увенчается успехом.

- Обойдусь без романов! - резко сказала Наташа, и шрамик, перечеркнувший ее бровь, побагровел, хотя лицо сделалось бледным, даже желтым.

«Ух и злючка!» - подумала Зоя и принялась уговаривать ее:

- Я понимаю, что от счастья человек глупеет. Ты меня прости.

Но Наташа не собиралась ни прощать, ни судить. Какое ей дело до Зои с ее любовью…

День ото дня Орлецкий все больше нравился Наташе. Он оказался не таким уж лентяем. Копал, долбил камни, промывал породу, наравне со всеми, не жалуясь, делал большие переходы. Не приставал с ухаживаниями, хотя был всегда предупредителен. Хороший парень.

Иногда Вадим брал кинокамеру, снимал Наташу за работой, а потом она его… Они снимали птичьи гнезда, зверьков и просто понравившиеся уголки тайги. Одним только он надоедал: без конца мурлыкал песенку про черного кота.