Светает. Русские крейсера из Владивостока и бронированная колонна Камимуры заметили друг друга и взяли курс на сближение.
- Ну что, Александр Петрович, нам тоже, наверное, пора вмешаться? Камимура сейчас между нами и Иессеном как между молотом и наковальней.
- Начинайте, Сергей Сергеевич, с Богом, а я посмотрю...
- Андрей Николаевич? - Командир БЧ-3 повернулся к командиру корабля, - Характеристики целей, по целеуказанию с вертолета, введены в БИУС. Система к бою готова.
- Давайте, цели - броненосные крейсера, четыре пуска, интервал между пусками пять минут.
- Отсчет пошел, первая! - в грохоте пороховых ускорителей первая ракета вырвалась из пускового контейнера и рванулась к цели. На полминуты, все вокруг рубки затопило облако дыма. Потом корабль вырвался из него, оставляя далеко позади. А ракета, подчиняясь своему электронному мозгу, уже мчалась к цели.
...
На кораблях Владивостокской эскадры готовились к тяжелейшему бою, перед ними был противник, который в два раза превосходил их числом кораблей и в полтора раза в весе залпа. А если учесть крайне неудачное расположение артиллерии на русских крейсерах типа "Рюрик"... то и во все два. Артурский отряд к проливу не пришел, а поднимающиеся над морем дымы, позади эскадры Камимуры, шли со стороны Японии и могли принадлежать только шестому боевому отряду младшего Того. Наверное также думал и Камимура... От головного корабля Владивостокской эскадры до японского флагмана оставалось не больше 55 кабельтовых и комендоры уже готовились к открытию огня, когда наблюдатели заметили тонкую полоску дыма, будто саму собой тянущуюся в воздухе. В бинокль можно было разобрать, что это летящий над морем ракетный снаряд. Кабельтовых в десяти позади концевого броненосного крейсера японцев, со снаряда упало в море что то тяжелое, он пролетел еще немного, довернул и удалил концевой японский крейсер между дымовыми трубами. В воздух поднялся столб черного дыма, смешанного с паром. Казалось, что цель поразили сразу десять двенадцатидюймовых снарядов. Вспыхнул сильнейший пожар. По кораблям пронесся вскрик радости. Во Владивостоке уже знали о новейшем корабле, прорвавшемся в Артур из Америки, и устроившем кровавое побоище адмиралу Того. И, в этот раз новейшее оружие показало себя с наилучшей стороны. Но это было еще не все, секунды утекали, как вода между пальцев, и через полторы минуты после падения в воду тяжелого предмета, под кормой уже горящего японского крейсера рвануло. Взрыв был не такой уж и сильный, но вражеский корабль с выбитыми винтами и сорванным пером руля стал выкатываться из строя, одновременно заваливаясь на левый борт, за несколько минут, превратившись из боевого корабля в искалеченную развалину. Русские моряки яростно взревели - Ура.
- Они здесь, господа, совершенно определенно, что дымы на горизонте это Артурский отряд крейсеров. - контр-адмирал Иессен опустил бинокль, - Передать на корабли отряда: - "приготовиться открыть огонь".
- Ваше благородие, ишшо одна летить, - раздался с фор-марса крик наблюдателя.
Повторилась та же картина, попадание ракеты в середину корабля, только вторая торпеда зашла своему крейсеру немного сбоку, выбила один винт и выломала перо руля, и тяжелый крейсер, пылая как факел, заложил циркуляцию и пошел по кругу, как взбесившийся кабан. Тут до Камимуры дошло, что его несчастья только начинаются. На мачтах головного крейсера взвился флажный сигнал: "к повороту". Третий удар настиг свою жертву уже на циркуляции. Японский крейсер, затянутый дымом, остановился, перпендикулярно, развернувшись кормой, к курсу русских кораблей. С виду он казался пылающей развалиной, быстро оседающей на корму. Кормовая башня не действовала, скорее все была заклинена при взрыве, и каждый русский корабль, проходя в нескольких кабельтовых под кормой несчастного инвалида, успевал сделать три или четыре залпа почти в упор. Крейсер "Богатырь", последним проходя мимо избитого противника, на расстоянии около трех кабельтовых, кроме артиллерийских залпов, выпустил мину из надводного торпедного аппарата, и что самое удивительное - попал. Японский крейсер стал медленно погружаться кормой в воду.
...
Флагманский "Идзумо", благополучно совершив поворот на 8 румбов, двинулся в сторону своей базы в Мазампо. Он настолько сблизился с русскими крейсерами, что Карпенко не стал рисковать возможностью поразить кого-то из своих, и отменил четвертый пуск "Раструба-Б". Командиру висящего над местом боя вертолета была передан приказ, - Лейтенант Свиридов, пуск "Раструба" отменен, крейсер "Идзумо" - твоя цель! - торпеда УМГТ-1, сброшенная в воду в двадцати пяти кабельтовых за кормой японского флагмана, не подвела. Четвертый японский крейсер беспомощно закачался на волнах, быстро увеличивая дифферент на корму, что указывало на достаточно большую подводную пробоину. В этот момент, отряд бронепалубных "собачек" контр-адмирала Уриу, у которых еще был шанс скрыться, развернулся и пошел к "Идзумо", скорее всего, снимать с него вице-адмирала Камимуру. Потом произошло то, что позже назовут Бойней в Корейском Проливе. Владивостокский отряд с севера, а Артурский с юга, развернулись в две параллельные колонны, беря флагманского "Идзумо" и отряд бронепалубников контр-адмирала Уриу в "два огня". С борта "Нанива" была передан радиограмма "Нас атакует морской демон..." после чего связь прервалась. А причиной тому была ракета "Кинжал" взрыв которой не только порвал на "Нанива" трубу и контузил котлы и механизмы, но и оборвал трос антенны. Капитан первого ранга Карпенко, как в том ночном бою, для уменьшения прыти бронепалубников, опять выделил по две ракеты на корабль. Но тот же Идзумо, пока дифферент на корму не сделал стрельбу главным калибром невозможным, оставался грозным противником. Лезть под его выстрелы совершенно не стоило. Этот вопрос был решен просто и в лоб, на глазах у изумленного Иессена, "Идзумо" был осыпан дюжиной реактивных бомб. Броненосный крейсер не легкие бронепалубники, над которыми упражнялись возле Артура, но и мишенью он был большей и имел уже повреждения от попадания торпеды... Три прямых попадания, вызвавших пожары, одно из них разрушило переднюю трубу, не были так страшны, как два подводных разрыва почти впритирку к и так уже поврежденной корме. Минут через десять, "Идзумо" уходил в воду почти вертикально, как поплавок. От бомбы, которая прошла мимо флагмана, пострадал близко подошедший "Нийитака", ему прилетело ближе к левому борту, напротив первой трубы. Конечно, угольные ямы вдоль бортов были предназначены поглощать вражеские снаряды, но сейчас там разгорелся нешуточный пожар. Кроме того, этот взрыв еще раз разорвал паропроводы и лишили крейсер хода. Отремонтироваться он уже не успел. Множество попаданий, в том числе и восьмидюймовых от "Баяна", "Рюрика", "Громобоя", и "России", отправили его на дно в течении получаса. Потом настал конец и для остальных крейсеров отряда контр-адмирала Уриу. Их, поврежденных, горящих, со сбитым ходом, догоняли по одному и пускали на дно перекрестным огнем. Корабль Карпенко стрелял только один раз, когда отряд из четырех японских миноносцев, в отчаянии бросился на помощь своим избиваемым кораблям. Но убийственно-точный огонь автоматических 100-мм пушек, которые отправляли их на дно, одного за другим, подсказали японским командирам миноносцев, что это была плохая идея.
Солнце уже клонилось к закату, когда объединенный русский отряд вернулся к двум беспомощно болтающимся на водной глади японским крейсерам. На предложение сдаться был получен отказ, и сначала один, а потом и другой японский крейсер, были по очереди расстреляны сосредоточенным огнем. Русские не торопились, последний японский корабль добивали уже в полной темноте, ориентируясь на пылающие на нем пожары, а "Баян", "Аскольд" и "Новик" еще и на данные радара со своего флагмана.
Несмотря на крайне удачное, для русских, течение сражения, корабли объединенного отряда тоже получили повреждения, были на них убитые и раненые. Сильнее всего пострадал "Громобой", не считая дюжины убитых, там было больше трех десятков тяжелораненых, в том числе и сам контр-адмирал Иессен, который, как и большинство убитых и раненых на "Громобое" пострадал от восьмидюймового снаряда с "Идзумо", осколок которого залетел в боевую рубку через смотровую щель и попал адмиралу в живот. Рядом с ним были убиты рулевой и вахтенный офицер, а командир крейсера был ранен в плечо и ногу. Капитан первого ранга Карпенко принял решение на некоторое время положить отряд в дрейф, что бы собрать в свой лазарет тяжелораненых. Пользуясь спокойной погодой, корабли на короткое время швартовались борт о борт. Так Карл Петрович Иессен впервые попал на борт крейсера, с тактическим номером 564, в роли обычного раненого. А первые двое суток провел в лазарете вообще под наркозом.
20 марта 1904 года, вечер, Великобритания
Старинная усадьба XVII века в окрестностях Дувра.
В гостиной этого старинного дома собрались три человека, обладающих практически всей полнотой официальной власти в Британской Империи, над которой никогда не заходит солнце. Я написал официальной, потому что эти трое только исполняли волю своих реальных владык из Лондонского Сити. Обращающиеся там капиталы свергали с тронов королей и стирали с карты мира страны. Но сегодня что-то пошло не так. Биржу лихорадило, вот уже несколько дней с Дальнего Востока, из под захолустного русского военного порта Порт-Артур, приходили новости, которые сначала ввергли трейдеров в уныние, а потом и в панику. Курс японских бондов стремительно летел вниз. Пошатнулась капитализация крупнейших лондонских банков, выдавших японскому правительству большие кредиты. Теперь, три респектабельных джентльмена собрались, что бы обсудить, что правительство Его Величества должно сделать в сложившейся ситуации. Вот их имена: Премьер министр Артур Джеймс Бальфур, Министр иностранных дел Ге?нри Чарльз Кит Пе?тти-Фицмо?рис, Первый Лорд адмиралтейства Уильям Уолдгрейв, граф Селбурн.
- Джентльмены, вы все в курсе событий происходящих на Дальнем Востоке? Новости оттуда вызывают недоумение и шок. Что можете сказать вы, сэр Генри? Насколько серьезно положение наших японских союзников?
- Очень серьезно, сэр Артур. Последние сведения о действиях русских крейсеров на морских коммуникациях позволяют предположить, что Япония фактически находится в состоянии морской блокады.