8.01.1933 г. Великобритания. Лондон

Перед входом в клуб Мензис задержался возле торговца прессой. С первых полос газет на него смотрели портреты российского императора и французского премьера, а заголовки кричали об одном и том же. Слова «Германия», «Россия», «Франция» во всех газетах соседствовали со словами «война», оккупация», «Версальский договор»…

Мензис взял «The Times», пробежал глазами передовицу. Пропустив рассуждения журналистов, он тщательно изучил заявления премьер-министра Франции, потом речь Николая II… глаза перескакивали с абзаца на абзац, русский царь выражался как никогда резко:

«Германия, обращаясь со своей собственной подписью и подписями своих партнеров как с чем-то несущественным, вновь отказалась от репарационных выплат и силой заняла Рурскую область, нарушив тем самым свои собственные обещания…

…На конференции в Женеве Германия требовала «равенства в вооружениях», заявляя о своем отказе участвовать в дальнейшей работе конференции по разоружению до признания этого принципа. Напомню тем, кто забыл, что ограничение в вооружениях Германии предусмотрено Версальским мирным договором, положившим конец мировой бойне, вина за развязывание которой целиком лежит на Германской империи. И данное ограничение предусмотрено исключительно с целью не допустить повторения этой страшной войны…

…В Германии продолжаются притеснения российских подданных, российских компаний и банков. В печати продолжается кампания гонений по отношению к подданным и учреждениям Российской империи, имели место акты произвола со стороны немецких властей и полиции. Не прекращаются так называемые «экономические бойкоты» российских предприятий, спровоцированные как немецкими, так и некоторыми иностранными влиятельными силами. Все эти меры наносят ущерб Российской империи и ее подданным…

…Таким образом, Германия вновь демонстрирует всему миру свое пренебрежение к любому письменному обязательству, отдав предпочтение методу грубой силы и свершившегося факта. Разорвав одним махом заключенные соглашения, она вновь доказала, что ее политика знает лишь один основополагающий принцип: выждать благоприятный случай и захватить все, что можно захватить без сопротивления. Это практически та же мораль, которую проповедуют гангстеры и обитатели джунглей….

…Сегодня Германия вновь сбросила маску цивилизованности. Совершенно ясно, что бесполезно надеяться на успешное противодействие Берлину иными аргументами, кроме силы. Нынешняя Германская республика проявляет к договорам и обязательствам такое же пренебрежение, как и империя Вильгельма II. Германия продолжает оставаться страной, где любой документ – клочок бумаги…»

В нетерпении он перегнул газету и прочитал внизу страницы окончание:

«Руководствуясь стремлением к поддержанию мира и спокойствия в Европе, Российская империя и Французская республика вновь, как и девятнадцать лет назад, приняли на себя бремя обуздания германской агрессии. В соответствии с положениями Версальского договора на территорию Германии вводятся оккупационные войска…»

Дальше он читать не стал. Аккуратно опустив газету в урну, Стюарт вошел в двери клуба. Оставив пальто в гардеробной, он прошел в зал и направился к столику, за которым в одиночестве обедал сэр Генри Детердинг.

– Вы позволите? – вежливо поинтересовался новый директор Intelligence Service, отодвигая стул.

9.01.1933 г. Великобритания. Лондон

Джозеф Григ, такое имя указали в виде на жительство, посмотрел на часы, поднялся и вышел из паба, столкнувшись с входящим в двери невысоким господином в клетчатом пиджаке. Вернувшись в отель и собрав вещи, он направился на вокзал, путь лежал в Кембридж.

Он не знал, что закончить университет ему не придется, через два года учебы к нему подойдут от сэра Мензиса и предложат съездить в Лондон. Там, на Чайн-Кросс, в офисе английской разведки, Григу предложат вернуться в мир тайных операций. Отказываться он не станет и следующие двадцать лет проведет в статусе сначала агента, а потом штатного сотрудника Intelligence Service. Лишь в пятьдесят шестом году, в январе, после прощального ужина с традиционным недорогим шампанским, он уйдет из секретной службы, к тому времени уже «Ее» величества.

Через три месяца после отставки Джозефа Грига в Санкт-Петербурге пройдет короткая пресс-конференция Отдельного Корпуса жандармов полковника Юозаса Ромуальдовича Григулявичуса. О нем снимут фильмы и напишут книги, назовут «суперагентом Зимнего» и «самым знаменитым шпионом мира», фамилия Григ станет понятием нарицательным. В Intelligence Service следующие два десятилетия пройдут под сенью поиска сообщников Грига, расследования контрразведки и конспирологов внутри службы испортят не только репутацию Секретной службы и карьеру десяткам ее работников, но и парализуют активную деятельность оставшихся – одно из просчитанных последствий объявления о деятельности Юозаса.

А полковник Григулявичус осядет в тихой Москве. Не прекращая работы в разведке, где его опыт и знания будут использоваться аналитиками, он, разумеется, под псевдонимом, напишет книги о тайнах Ватикана и Уайтхолла, католической церкви на Ближнем Востоке и англиканской в Британской империи. Станет автором биографий короля Саудовской Аравии и великого муфтия Иерусалима. Удостоится почетного звания члена-корреспондента Императорской академии наук и степени доктора исторических наук.