— Проверил. Подтвердили, что он там был.

— Я еще раз просмотрел его личное дело, все его донесения, — продолжал полковник, — и каких-либо неясных мест не обнаружил. Впрочем, в нашей работе надо всегда быть подозрительным, причем по отношению к каждому. Пока нет оснований подозревать его. Могли ли завербовать его большевики?.. Не знаю...

— Можно предположить, — вмешался капитан Клаузер.

— Можно и нужно. В разговоре с ним я старался прощупать его...

— Ну и что? — поинтересовался Завелли.

— Ничего. Он очень устал. Согласен работать везде. Упомянул о Беловеже, но так, мимоходом.

— Герр полковник, вы уже что-нибудь решили? — спросил Завелли.

— Пока еще нет. Начиная с того дня, как он появился у нас, мне ежедневно докладывают о каждом его шаге, о его встречах и разговорах. Он получил обмундирование, был у парикмахера. Отсыпается, иногда появляется в казино...

— Расспрашивал кого-нибудь о делах? — вмешался Клаузер.

— Нет, только о знакомых. Больше слушает других, о себе почти ничего не рассказывает.

— А может, герр полковник, вы все-таки что-то решили? — переспросил Завелли.

— Вот ломаю голову, как использовать его.

— Я готов взять его в Беловеж в качестве офицера по особым поручениям! — заявил Завелли. — Мы уже перенесли туда львиную долю оперативных дел. Мне очень нужны переводчики, а он знает русский и польский, неплохо говорит по-литовски и по-белорусски.

— Однако некоторое время надо не спускать с него глаз. Береженого бог бережет! — вмешался Клаузер.

— Только делать это нужно крайне осторожно, а то он человек обидчивый. Не следует раздражать его необоснованными подозрениями, — предупредил полковник. — Сегодня же распоряжусь подготовить приказ о назначении Штангера офицером по особым поручениям при вас, майор. А завтра, господа, отправляйтесь вместе с ним искать те документы, о которых он говорил, — закончил разговор Шмельслегер.