— Да.

— Стоит готовиться к визиту названных гостей?

— Не знаю. Они должны быть уверены, что мы тут уже мертвы. Даже при условии, что система очистки не работает, газ всё равно никуда не девается и эффективно травит, в этом мы с тобой успели убедиться на собственных шкурах.

Ганс кивнул.

— Ты не помнишь, во времена создания этого бункера уже были ночные камеры высокого разрешения? — Спросил он. — Не хотелось бы, чтобы наши лица списали, когда вместе с противогазами снимутся и наши маски…

— Не помню. Но камеры я отключила первыми, как и датчики с сигнализацией. Сейчас пытаюсь разобраться, что тут осталось.

— Трудно?

— Непонятно. Непривычный тип защиты, очень мало похож на систему сейфов.

— Из-за газа?

— Да, из-за этой ловушки. И есть ли тут иные мне пока неясно.

Ганс промолчал.

В тишине я подключила ещё один блокиратор на ту наносхему, что выделил мне анализатор как повреждённый элемент, и один обходник сверху. В ответ внизу что-то зашипело.

— Надеюсь, что это ты включила систему очистки… — Едва слышно протянул напарник.

— По крайней мере я пыталась сделать именно это. — Столь же тихо ответила я.

Около пяти минут прошли в напряжённом ожидании. Я висела, настороженно поглядывая то на Ганса, то на последнюю тронутую мной наносхему, продолжая касаться её кончиками пальцев. Не уверена, что обрыв связи мог бы как-то помочь, но так мне было спокойнее.

— Вроде плотность воздуха изменилась. — Неуверенно сказал напарник. — Или мне это только кажется… Уж очень хочется, чтобы так стало.

Шипение вскоре прекратилось, но снимать маски и проверять эффект на себе никому из нас не хотелось.

— Ну, кто первый? — Подал голос Ганс.

— Мне сверху довольно бессмысленно что-либо проверять. Гауриний тяжёлый газ.

— Знаю! — Огрызнулся напарник. — Только умирать как-то неохота. Вдруг известный нам газ просто сменился неизвестным, ещё более опасным, чем предыдущий?