– Как она умерла?

– Это было ужасно, – ответил стрелок. – Скоропостижная смерть. Только что весела и румяна – и через минуту мертва.

– Сердечный приступ? – предположил Римо, и стрелок кивнул в подтверждение.

– От горя я потерял разум, – сказал он. – Вот почему уехал из Ньюарка и вынырнул здесь.

– Ты не сказал мне, почему вы оставили меня в сиротском доме, когда я был маленький.

– Видишь ли, мы с твоей матерью никак не могли ужиться. Старались, но не могли. Ты ведь знаешь, как это бывает. Мы развелись. Ты остался с ней.

Понимаешь?

– Да, – произнес Римо.

В вечерних сумерках отцовские глаза, казалось, еще сильней напоминали его собственные. Такие же темные, как у самого Римо, не отражающие свет, тусклые. Мертвые глаза.

– В общем, знаешь ли, в те времена разведенной женщине было непросто одной с ребенком. Все ее осуждали. Соседи, родственники – никто не хотел с ней знаться. И она решила в конце концов, что для тебя будет лучше пожить с монахинями. Я был в ярости, когда узнал об этом, но если бы я приехал забрать тебя, это выглядело бы как упрек твоей матери, будто она не может о тебе позаботиться. Поэтому я оставил тебя там, где ты был, хотя сердце мое разрывалось от горя. Я, видишь ли, понял... понял, что лучше не оглядываться назад.

– Пожалуй, – согласился Римо. – А у тебя есть ее фотография? Иногда я стараюсь представить себе, какой была моя мать. Маленьким, когда не спалось, я представлял себе разные лица.

– Вот как? – сказал стрелок, надевая пиджак. – И как же она, сынок, по-твоему, выглядела?

– Как Джина Лоллобриджида. Я однажды видел ее в кино. Всегда хотелось, чтобы мама была похожа на Джину Лоллобриджиду.

– Это потрясно, сын. Просто с ума сойти. Твоя мать и впрямь была на нее похожа. Как две капли воды. Наверно, ты ясновидящий или что-то вроде.

Римо поднял глаза:

– Ты куда-то идешь?

– Да, у меня дела, знаешь ли. Делишки.

– Я с тобой.

– Послушай, парень. Это очень здорово, что мы с тобой встретились и нашли друг друга через столько лет, но никак нельзя, чтобы ты повсюду ходил за мной. Лучше отдохни. Я вернусь через часок. Ты пока перекуси, поспи, один или с кем-нибудь, идет? Или потренируйся. Именно! Лучше всего потренируйся. Потому что когда я вернусь, ты покажешь мне, как ты все это выделываешь – с беготней по стенам, драками и прочим. О"кей?

И дверь захлопнулась прямо в обиженное лицо Римо.