Турки перед лицом якобы возможного «предательства» армянского меньшинства начали в 1915 году систематическую кампанию по истреблению последнего, исходя из интересов национальной безопасности. Гитлер, Сталин и Пол Пот не нуждались в детализированной конструктивной программе для консолидации своей власти. Каждый из них рисовал темный образ Врага, причем в каждом из этих случаев прослеживаются одни и те же черты образа: декадентский, разложившийся, заговорщический и эксплуататорский. Немецких евреев обвинили в том, что они вошли в сговор с иностранными державами: Советским Союзом, Францией, Англией и Соединенными Штатами. В Советском Союзе оппозиция была названа орудием западных империалистов. Интеллигенция и буржуазия в Камбодже рисовалась агентами вьетнамцев и американцев.
Во всех случаях «избранные» осыпались щедрыми похвалами: рабочие в Советском Союзе, народ в Германии, крестьяне в Камбодже. Они рисовались благородными, чистыми и добродетельными. В каждом из этих государств выражение агрессии против стигматизируемой группы приветствовалась в большей степени, чем приверженность позитивной политической программе. Большинству ведь проще обвинять во всем «чуждую» группу и нападать на нее, чем понимать тонкости экономических и политических проблем, сложности позитивной политической и экономической программ. Классовая война для него более привлекательна, а ее результаты – более достижимы, нежели классовая гармония; а стремление к «зачистке» «упрямых» крестьян-кулаков, разлагающихся интеллигентов или этнических меньшинств – сильнее мотивации работать над реальным, конструктивным решением имеющихся проблем.
Распад югославского государства послужил толчком для сербских националистов и коммунистов старой закалки к действиям по расширению территории Сербии. Сербское руководство пробудило воспоминания о прошлых несправедливостях, которые творили прежние поколения мусульман по отношению к сербам, и представило их так, будто современные боснийцы являлись реинкарнацией своих предков и поэтому заслуживали наказания. Правительство Индонезии, столкнувшись с многочисленными политическими и экономическими проблемами, объявило этнических китайцев коммунистами и революционерами, стремящимися свергнуть правительство, поэтому их требовалось уничтожить на корню. Последний пример массовых убийств, которые были организованы и поддержаны государством, дала Руанда, где политическая элита попыталась консолидировать власть, назначив народ тутси Врагом и побудив тех, кто этнически относился к хуту, начать физическое уничтожение тутси.
Очевидным условием возможности осуществления геноцида является полный контроль со стороны правительства над полицией и армией. Понятно, что управлять механизмом геноцида легче в обстановке острой необходимости, диктуемой войной, когда имеет место тотальная мобилизация ресурсов и определенный внешний враг. Геноцид евреев нацистам было проще осуществить во время Второй мировой войны, как и режиму Пол Пота – организовать массовые убийства во время Вьетнамской войны.
Причинно-следственные связи и заговор
Склонность объяснять все несчастья действиями «чуждых» групп корнями уходит в древние представления о причинно-следственных связях, которые приписывали возникновение стихийных бедствий (наводнений, засухи, голода и эпидемий) злобному вмешательству сверхъестественных сил. Древние верования и суеверия изобиловали описанием актов разгневанных богов, демонов и злых духов. Пророчества о битвах сил света и тьмы вплетены в религиозные мифы и верования. В конечном счете в этих легендах злонамеренные силы влияли на поведение людей или принимали человеческий облик, организуя заговоры с целью уничтожить все самое святое. При этом некоторые категории людей легко и с готовностью идентифицировались в качестве обладателей приобретенной тайной и злонамеренной силы. Например, евреи и еретики считались прислужниками сатаны, стремящимися уничтожить христианский мир. Этим убеждениям и верованиям соответствовал распространенный взгляд на причины болезней и прочих бедствий: они – результат действий сатаны, осуществляемых через его агентов (евреев).
Подобные теории заговора являются дальнейшим развитием веры в то, что зловредные группы людей строят агрессивные планы, направленные на невинных соседей. Обычно члены доминирующей в обществе группы полагали, что стигматизированная подгруппа тайно замышляла заманить «народ» в ловушку и полностью его контролировать. А в недавнем времени заговоры, предположительно планировавшиеся евреями и армянами, объявлялись достаточным оправданием для их преследований.
Свалив в одну кучу всех членов подозрительного меньшинства (
Предрасположенность к подозрительности и ви́дению везде заговоров и скрытого влияния проистекает из чувствительности индивидуума к ситуациям, когда он оказывается обманут другими членами своей группы или «чужаками» и является ее развитием. Обратная сторона этой чувствительности – всеобщая склонность к обману по отношению к другим людям, которая может выражаться как в весьма невинных формах подшучивания или розыгрышей, так и в прямом мошенничестве, лжи и заговорах.
Так как на всех членах подозрительной группы уже стои́т печать одновременно злонамеренных и могущественных, на их действия очень удобно списывать все нежелательные политические и экономические события. Вместо того чтобы рассматривать экономические и политические неурядицы как следствие неэффективности существующей системы, доминирующая группа объясняет их саботажем со стороны «целевой группы» – пресловутого меньшинства. А когда его образ окончательно искажен нужным образом, правящая группировка устанавливает над ним контроль и превращает членов стигматизированной группы в заложников государства.
Идеи о контроле над окружающими со стороны злонамеренных групп имеют место и в бреду у параноидных пациентов. Хотя отождествление наполненных враждебностью установок политической группы с патологическими порождениями больного сознания пациентов психотерапевтов или даже психиатрических клиник будет ошибкой. Их сходство предполагает наличие у человека склонности везде видеть заговоры и интриги, даже когда они в действительности не существуют. Подобные наблюдения закладывают основу концепции «параноидального стиля»[185] или параноидального взгляда на мир у политических групп и целых наций.
Очевидно, что сами по себе обвинения в адрес членов гонимой группы в злонамеренном поведении не ведут к массовым убийствам. Люди не участвуют в организованных убийствах, какими бы сильными ни были у них к этому позывы, если они не чувствуют полную оправданность этих актов в данный момент. Обычно такие позывы и связанное с ними поведение сдерживаются моральным кодексом, чувством эмпатии к предполагаемой жертве и страхом наказания.
Снятие моральных ограничений по отношению к акту убийства может быть разъяснено при изучении системы убеждений у членов уличных банд. «Освобождение» от моральных ограничений и у малолетних преступников, и у террористов, широко изученное Альбертом Бандурой и другими исследователями, частично основывается на их способности и готовности рассматривать свои деструктивные действия как оправданные, а своих жертв – как злодеев[186]. Так они заглушают чувство личной ответственности, перекладывая его на всю группу или ее лидера. Наконец, «расчеловечивая» жертв, они могут полностью изгнать из себя любую эмпатию по отношению к ним, которая в противном случае может сохраняться. Аналогично идеологические установки, оправданность, снятие с себя ответственности и перекладывание ее на других, дегуманизация жертв во время террористического акта или при гонениях на них предполагают, что индивидуум должен быть в состоянии приостановить действие своего морального кодекса или пересмотреть его – независимо от того, санкционировано или запрещено такое деструктивное поведение государством.
Холокост
Холокост – наиболее широко и глубоко изученный трансцендентальный, или идеологический, геноцид. Хотя эта катастрофа во многих аспектах является уникальной, психология тех, кто ее непосредственно творил, и тех, кто за ней – не вмешиваясь – наблюдал, а также тех, кто был ее лидерами и руководителями, может прояснить основные характерные черты, присущие массовым убийствам в целом. Многие исследователи описывали холокост как «высшее зло» и размышляли, личности какого типа оказались замешаны в преступлениях против человечности[187]. Простое навешивание ярлыка «вселенское зло» в качестве объяснения действий нацистов и тех, кто их поддерживал, мало дает для понимания того, что творилось в их головах, образе мыслей и поведении. В сознании самих нацистских преступников и относительно пассивных участников злодеяний евреи как раз являлись «вселенским злом», которое следовало ликвидировать.
Те, кто осуществлял депортацию в концлагеря, перемещая жертвы по цепочке от дома к газовой камере, не чувствовали себя пособниками зла. Очень многие искренне верили, что делают правое дело. Уверенность в собственной правоте распространялась и на полицию, которая выискивала и задерживала евреев; и на персонал, перевозивший их в поездах; и на охранников, загонявших их как скот за колючую проволоку концентрационных лагерей. Евреи рассматривались как моральные дегенераты, тянущие руки к мировому господству и уродующие культуру. Нацистские преступники и их пособники твердо верили, что «зловредная природа» евреев была всепроникающей, поэтому, чтобы защитить себя и свою цивилизацию, их нужно истребить всех до одного – мужчин, женщин, детей. Пока в живых остается хотя бы один представитель «дьявольской расы», сохраняется опасность[188].
Созданный образ Врага оказался способным мотивировать на совершение убийств, причем было неважно, испытывали при этом убийцы какие-либо садистические чувства или нет. Учитывая силу иррациональных допущений, даже бред может развиваться весьма логично и рационально и выливаться в деструктивное поведение. Идеология геноцида получила признание и распространение в Германии потому, что ее обосновывали вроде бы серьезные профессиональные академические ученые. Ее изучали в школах и пропагандировали национальные лидеры.
Формирование демонического образа
Развитие антисемитизма и его превращение в геноцид можно проанализировать с точки зрения изменений имиджа еврея в глазах немцев и имиджа немца в его собственных глазах. Исторические основы демонизации образа еврея можно проследить в раннехристианских учениях. Печать проклятия «богоубийства» (казнь Христа) лежит на еврейском народе вплоть до настоящего времени. В Средние века их обвиняли в отравлении колодцев и проведении ритуальных церемоний с принесением в жертву христианских детей. В религиозных пьесах, балладах и народных сказках Европы они изображались злодеями. Образ мерзкого еврея, подкрепленный учением Мартина Лютера, был вплетен в ткань немецкого фольклора. Со времен первых Крестовых походов, когда евреи одними из первых стали жертвами массовых убийств, до десятилетий расцвета инквизиции и изгнания евреев из Испании, Франции и Англии, до самых резких слов, высказанных в их адрес Мартином Лютером, они рисовались убийцами, и этот образ побуждал врагов евреев убивать их превентивно.
Эпохи Просвещения и Наполеоновских войн с их упором на права человека оказали парадоксальное влияние на судьбу еврейского народа. Начатое Наполеоном освобождение европейских евреев от социальных и экономических ограничений, веками на них накладывавшихся, кульминацией которого стало предоставление им Бисмарком практически равных прав, привело к всплеску активного участия евреев в большинстве аспектов светской жизни в Германии и Австрии. Для них оставались закрытыми только государственная служба, судебная система и армейский офицерский корпус. За относительно короткий период евреи стали играть очень заметную роль в бизнесе, политике и средствах массовой информации.