Фред и Лора еще до вступления в брак жили вместе несколько лет и не сталкивались с какими-либо серьезными проблемами. Правда, незадолго до свадьбы у них начались стычки по всяким казавшимся незначительными поводам. Такие эпизоды продолжали копиться, пока пара не обратилась к психотерапевту. Оба описали типичную проблему. Однажды вечером Лора почувствовала себя неважно и попросила Фреда остаться дома, вместо того чтобы пойти на встречу с деловым партнером, который приехал в их город. Фред рассердился и с раздражением отказался. Тогда Лора расплакалась и замкнулась в себе, а Фред рванул из дома.

Проблему этой пары можно проанализирована на различных уровнях. На первый взгляд, она заключается в простом конфликте приоритетов – каждый пытается «продавить» то, что ему/ей хочется, и добиться своего. Но потом стало казаться, что причина трудностей – в том факте, что они по-разному смотрели на одно и то же событие, приписывая ему противоположные значения. Контраст смыслов приводил каждого ко взгляду на визави в глубоко отрицательном свете. Лора ощущала, что Фред грубо растоптал ее желание. При этом она не осознавала, что ее желание основано на младенческом страхе быть покинутой. Поэтому отказ Фреда приобрел в ее сознании чрезвычайно важное значение: «Он меня бросает». Такое заключение привело к еще более негативному взгляду на Фреда как на ненадежного эгоиста, которым, к тому же, кто-то может управлять и помыкать.

С другой стороны Фред, который вкладывал много сил в развитие карьеры и хотел использовать возможность продвинуться, встретившись с тем приехавшим партнером. Он воспринял просьбу Лоры как легкомысленную и пустячную попытку помешать ему «заниматься своим делом». При этом он тоже не осознавал свою давнюю психологическую проблему – страх, сопровождавший его большую часть жизни, оказаться в чем-то ограниченным и отгороженным от внешнего мира.

В каком-то смысле в этой паре различия в расстановке приоритетов являлись выражением столкновения страхов. Оба воспринимали поведение друг друга в свете этих страхов и соответственно формировали собственные чувства и действия. Страхи были связаны с лежащими в основе их личностей особенностями, что вызывало конфликт между целями. Фред был, по большей части, личностью, склонной к самостоятельности и автономии, для которой в жизни важны достижения, престиж, независимость и мобильность. Он ощущал, что «нужда» Лоры в нем в определенной мере удушающая. Его страхи столкнуться с жизненными препятствиями или быть в чем-то ограниченным подпитывали стремление к автономии и личным успехам, что, в свою очередь, делало его сверхчувствительным к любым барьерам или ограничениям на своем пути. Лора ощущала себя как более социальную личность, «стремящуюся быть в компании» с кем-то. Ей доставляло удовольствие находиться среди людей, она чувствовала себя опустошенной, остававшись наедине с собой. Более того, у нее был врожденный страх подхватить какую-нибудь серьезную болезнь и тенденция к ощущению катастрофы даже при легком недомогании. Когда она заболевала, ей требовался рядом кто-то, кто помог бы выкарабкаться из недуга. Как видно из вышеприведенного диалога, ее страхи оказаться покинутой активировались, когда она почувствовала болезненные симптомы. Однако ее желание в тот момент, чтобы Фред был рядом, усиливало его страх личностных ограничений.

Как только Лора и Фред обижались друг на друга, каждый «соскальзывал» во включавший в себя враждебное отношение к партнеру режим «самозащиты», и он затруднял конструктивное решение проблем. Психотерапевт рекомендовал им в таких случаях подумать об альтернативах, которые удовлетворили бы обоих. Например, Фред мог бы пригласить коллегу к себе домой, или перенести мероприятие на следующий день, или пойти в гостиницу, где остановился его партнер, для очень короткой встречи, позвонив Лоре оттуда. Каждая из альтернатив, вероятно, могла бы просигналить Лоре о том, что о ней беспокоятся, и успокоить ее, дав понять, что Фред ни за что не бросит ее в беде, когда она «в самом деле» будет в нем нуждаться. Одновременно Фред не почувствовал бы, что ему чинятся препятствия в достижении целей. Однако, как только оба «переключились в режим самозащиты», каждый мобилизовался на защиту только своей личности и наказание обидчика. Их мышление стало зацикленным на опасности быть использованным и сфокусированным на стратегиях собственной защиты.

Лора и Фред погрузились в состояние постоянного конфликта, основанного на продолжающемся недопонимании устремлений партнера. Как только их ви́дение друг друга приобрело крайние формы – он выглядел «дезертиром», а она «контролером», – любое недоразумение между ними облегчало и прокладывало путь к следующему. Рассматривая происходящее исключительно через призму своих интересов и страхов, они становились слепы к потребностям и желаниям второго человека в паре. Лора считала, что ее негативные интерпретации поведения Фреда были оправданны, а негативные интерпретации Фредом ее собственного поведения не имели под собой оснований. В глазах Фреда, разумеется, все выглядело ровно наоборот. Оба чувствовали, что на карту поставлены их твердо отстаиваемые взгляды на действительность, а также то, что каждый принимает близко к сердцу. Продолжавшийся конфликт привел к формированию предвзятого мнения, которого придерживался и один, и второй: «Я прав(а), ты – нет». Считая эгоистичным и упрямым только партнера, каждый тем самым сохранял и охранял взгляд на самого/саму себя как на доброжелательного человека. Поскольку взгляд индивидуума на любой конфликт является односторонним и эгоистичным, суждение о справедливости и несправедливости в таких случаях в значительной мере – самообман. Ход своих мыслей, собственные чувства и поведение кажутся разумными и оправданными, но это же все у партнера – неразумным и неправомерным.

Обмен обидными замечаниями и задевающими действиями только укрепляет в партнерах негативные образы друг друга. Такая жесткость часто проявляется в жалобах обоих: «Ты меня не слышишь и не слушаешь», или: «Ты игнорируешь все, что я говорю», или: «Ты обращаешь все сказанное мною против меня». Лишь в редких случаях подобные жалобы во время острых ссор противоположная сторона принимает как обоснованные. Даже если конфликт не носит явного и открытого характера, каждый из супругов считает другого злонамеренным и лишенным положительных качеств, которые теоретически могли бы «искупить» эту злонамеренность.

Амбивалентность