— Вы хотите сказать, что для аукциона этого мало?

— Я ничего не знаю об аукционе. Но, судя по обстановке, можно предположить, что он намечен на ближайшее время. Наш брат — посредник узнает о них уже после прохождения оных спустя пару месяцев. На таких торгах присутствуют представители крупных зарубежных покупателей, но не они сами. Схема подобных аукционов очень сложна и хорошо закамуфлирована.

— Где такой аукцион может проходить?

— В местах вполне доступных, многолюдных, но далеких от столиц. Я говорю о Москве и Питере. Последний проходил в Улан-Удэ.

— Какова цена ордена Святого Андрея Первозванного?

— Очень разная. Например, во время войны восемьсот двенадцатого года высшую награду Российской империи получило около шестисот человек. Эти ордена не столь ценны, как те, что вручались императрицей Екатериной Второй. А знак, звезда, цепь, лента и бриллианты вручались отдельно, по особому указу императоров. Так вот, такой комплект, выданный Елизаветой Петровной или Анной Иоанновной, где-нибудь в Париже может стоить более полутора миллионов евро. У нас таких денег вам никто не заплатит. И еще. Надо знать покупателя. Если владелец звезды Андрея Первозванного, принадлежавшей графу Минину, живет за границей, и ему предложат знак ордена с цепью или лентой того же Минина, то о цене говорить очень трудно. Она может дойти и до пяти миллионов. Но когда один ищет, а другой находит, то сделки между такими людьми доходят до абсурда. Собирательство — страшная болезнь. Деньги ничего не значат для приобретателя и главный приоритет для продавца. В этом весь смысл. Одни выбрасывают на стол содержимое своего сейфа, а другие идут на смерть и подвергаются любым опасностям ради денег. И те, и другие — фанатики. Но им не откажешь в уме и холодном расчете. Сделки такого рода совершались и будут совершаться. А полиция, милиция и прочие сыскари всегда остаются с носом. Каждая операция готовится загодя, просчитываются все детали, мелочей в таких делах не бывает. Выглядит все просто, даже грубо и по-хамски, а начнешь копать, и понимаешь, что вокруг тебя вырастает непреодолимая стена. Сыщиков ставят перед фактом. Они и не догадываются о подготовительном периоде, проведенном преступниками, о том, как все выверялось, выстраивалось, и сколько сыщикам оставили ложных ходов в лабиринте.

— Значит, положение безвыходное?

— Почему? Можно взять с поличным преступников, если попасть на аукцион. Но опять же сроки. До аукциона остались считанные дни. Россия слишком велика, чтобы успеть вычислить место проведения сходки. Ордена вернуть можно. Заказчиков выловить труднее. Покупателей найти невозможно. Такую задачу и ставить перед собой незачем.

— Пессимистическую картину вы нарисовали.

— Я попытался быть с вами откровенным.

— Спасибо. Но ордена надо будет вывезти из Москвы. Как я понимаю, самолет и поезд тут не подойдут: металлоискатели сработают. Значит, на машине. Следующая проблема — вывоз коллекций за границу. Задача еще более сложная.

Веер усмехнулся:

— Однако вывозят. Чиновники, таможня, пограничники — это люди, а не машины. Когда речь идет о чемодане, в который можно сложить десяток коллекций, стоящих невероятных денег, на взятки скупиться не станут. А уж с сотрудниками автоинспекции даже пьяные в дым мальчишки договариваются. Три, пять сотен долларов, и вы едете дальше, будто к рюмке и не прикладывались.

— Значит, вывозить будут на машинах, — сделал вывод Журавлев.

— Я просто рассуждаю вслух, говорю о банальных вещах. То, что придет в голову любому человеку в первую очередь. Но те, кто будут вывозить ордена из Москвы, тоже, наверное, улавливают ход мыслей сыщиков.

— Мне нужны списки орденов, украденных у теневых коллекционеров. Полная информация с подноготной.

— Зачем?

— Если я поймаю человека с украденным орденом, я должен иметь доказательства, что он украден.

Веер задумался.

— Такие списки я для вас добуду. Но! Имена коллекционеров не должны попасть в руки правоохранительных органов. Если вы найдете ордена из данных вам списков, обязуйтесь вернуть их владельцам. Разумеется, они оплатят ваши услуги. Вы получите двадцать процентов от стоимости возвращенного, но по российским рыночным ценам, а не по зарубежным аукционным. Это стандартный договор.