Зарубкин подумал о нищих на Хитровом рынке. Он вспомнил кошмарного карлика у костра. Карлик! Он сел.

На улице раздался взрыв. Окно с покосившимися наличниками озарилось вспышкой, ставни заскрипели. Зарубкин спрыгнул с кровати. Снизу доносились крики, стрельба.

Он прижался к оконному стеклу, но смог разглядеть только несколько смутных силуэтов, пронесшихся по улице. Затем раздался какой-то грохот — стук копыт по камням. Лошадей было много. Он представил себе кавалерию. Раздались крики: «Бей жидов! Бей жидов!»

Зарубкин, подбежав к кровати, натянул штаны и вернулся к окну. Лизавета села, словно околдованная криками.

— Евреи, — сказала она.

Прошлой ночью убивали проституток, теперь — евреев. Здесь, на Хитровке, жило множество ростовщиков, которым офицеры были должны деньги. Зарубкин собирался уходить.

— Нет! — крикнула Лизавета. — Ты не можешь уйти, ты обещал! — Она протянула руку и уцепилась за него.

В коридоре загрохотали шаги. Открывались и закрывались двери. Зарубкин вытащил пистолет. Какой-то голос выкрикнул его имя — это был Ваня, — и он инстинктивно откликнулся, в тот же миг пожалев, что не промолчал. Лизавета выпустила его руку; он не в силах был взглянуть на нее.

Дверь рывком распахнулась, и в комнату, размахивая пистолетом, ворвался Ваня. Его широко раскрытые глаза сверкали в тусклом свете масляной лампы; он взглянул на Зарубкина, как потерявшийся ребенок.

— Это погром, Сергей! Пошли, сегодня стреляют евреев. — Он смущенно взглянул на Лизавету. — Гладыкин уже там, «пошел в тир», как он сказал.

Зарубкин знал Гладыкина больше года — это был крайне жестокий человек. Лизавета поднялась, обнаженная, и бросилась к Ване.

— Эй, ты! — крикнула она. — Вот тебе еврейка! Начни с меня!

У Вани отвисла челюсть.

— Прекрати, — в замешательстве произнес Зарубкин.

— Я здесь, вонючая свинья, вот все, что тебе нужно: шлюха и жидовка. Одним выстрелом убьешь сразу двух зайцев. Ну что, струсил, идиот?

Зарубкин хрипло воскликнул:

— Лизавета!..

Но она не обратила на него внимания, двинулась к Ване, который растерялся и словно прирос к полу. Она взяла его за руку, погладила запястье.

— Помоги мне, — обратилась она к нему.

И тут раздался выстрел. На миг комната осветилась словно вспышкой догорающей свечи. Лизавета отшатнулась от пораженного ужасом Вани, Зарубкин подхватил ее. Голова ее скользнула по его плечу, на сгиб локтя.