И тогда Мик сказал неожиданно мягко:

— Я тебя понимаю, Дейв.

В этот момент газовая горелка начала хлопать. Мы все обернулись к ней, я услышал чьи-то слова: «Вот дерьмо», затем понял, что это сказал я сам.

Огонь погас не сразу, но очевидно было, что он на последнем издыхании. Мик сунул руку куда-то под стол и вытащил приземистый металлический цилиндр; когда он взялся за него двумя руками и встряхнул, мы поняли, что на дне плещется около чашки жидкости.

— Там что-то еще осталось, — с надеждой произнес Дэвид.

— Там всегда что-то есть на дне, — возразил Мик. — Газ закончился.

Под столом, в углу, нашелся еще один баллон, но содержимого там оказалось не больше. Горелка перестала давать тепло и трещала так, что никто не возразил, когда Мик повернул выключатель.

Тишина сковала нас прежде, чем холод. Но через пару минут холод начал свое наступление.

Мы взломали шкафчики в поисках курток или одеял, но нашли только инструмент, пустые коробки для завтраков и заляпанные грязью рабочие сапоги. Замечание Дэвида насчет сжигания мебели уже не казалось таким смешным, но проблема заключалась в том, что жечь было почти нечего. Стулья были сделаны в основном из металлических трубок, стол — из ДСП, так что нам осталась пачка порножурналов, несколько книжонок в бумажных обложках и колода карт. Хижина из приюта превратилась в ледник.

Дэвид первым облек это в слова. Он сказал:

— Придется выходить и искать другое место, да? — В его устах это прозвучало так, словно хибара выкинула мерзкий трюк и предала нас. — Здорово, — горько продолжал он. — Теперь нам действительно крышка.

Возможно, мы могли бы остаться здесь, немного побегать на месте, сделать все, чтобы продержаться при температуре ниже нуля до тех пор, пока буря не утихнет и спасатели не придут к нам на помощь. Но Мик уже принялся снова шарить в шкафчиках, словно ища что-то, только что виденное.

— По-моему, — сказал он, — у нас остался только один выход.

— Заправка? — предположил я.

— Так далеко нам никогда не добраться. До нее больше двух миль, а сейчас это все равно что двадцать. Думаю, в лучшем случае мы едва ли четверть пути пройдем.

— Тогда нам ничего не остается, — пробормотал Дэвид.

— Нам остается большой автопоезд, который перегородил проезжую часть. — С этими словами Мик сунул руку в третий шкафчик и извлек оттуда короткий гвоздодер. Взмахнув железкой, он продолжал: — Если мы сможем забраться в тягач и завести двигатель, то продержимся в кабине с включенной печкой.

— До того момента, когда закончится бензин, — сказал я, возможно, слишком пессимистично.

— У этих чудищ никогда не заканчивается бензин. У них баки как цистерны. Мы сможем дождаться снегоочистителя или выберемся наружу, когда погода улучшится. Что думаете?

— Может, там есть рация, — сказал Дэвид с таким выражением, словно сделал открытие, удивившее даже его самого.