Чудовище разразилось воплем, от которого заложило уши, под потолком словно разорвался снаряд, и комната погрузилось во мрак.

«Надеюсь, у нас все получилось!» – подумал Миша и потерял сознание.

Эпилог.

День был по-осеннему пасмурный, с тяжелым пепельно-серым небом и то и дело налетавшими порывами ветра. Дождя не обещали, но тучи бродили по небу, словно мамонты, не давая солнцу выглянуть ни на секунду.

Хороший день для похорон, подумалось Леле.

Она стояла возле больничного входа и смотрела на Томочку и Илью, которые выбирались из такси. Леля приехала слишком рано: дома не сиделось, но и эти двое тоже решили поторопиться.

Илья выглядел намного лучше: поправиться, конечно, не успел, но с лица сошла восковая бледность, оно стало казаться мягче и одухотвореннее, потому что лихорадочно-злобный, возбужденный блеск в глазах погас.

– Привет, – чуть застенчиво поздоровался он, поправив очки.

Илья немного робел в ее присутствии, и это почему-то трогало Лелю.

– Боялись, опоздаем! – прощебетала Томочка. – Не выходил еще? – И добавила: – Привет, Лелечка!

Леля никому не позволяла так себя называть, но Томочке ничего, можно. В ее устах это звучало так, как надо.

– Нет, мы рано. Скоро должен выйти.

Во двор заехал большой белый внедорожник, заполнивший собой все пространство.

Все трое смотрели, как он паркуется, втискиваясь на свободное местечко, и выходило это довольно ловко, учитывая мощные габариты автомобиля.

Дверца машины открылась, выпуская из лакированного брюха высокого солидного мужчину в костюме и при галстуке. Увидев Лелю и остальных, он поставил автомобиль на сигнализацию и направился к ним.

– Доброе утро, Леля, – сказал Юрий Олегович. – Ты, значит, тоже тут?

Та молча улыбнулась.

– Как ты, Илюшка? – Матвеев протянул руку Илье. – На себя не похож, похудел. Одни очки остались.

– Здравствуйте, – сказала Томочка.

Когда с приветствиями было покончено, на лицо Мишиного отца вернулось озабоченное выражение.