Книги
Уйти на Запад
— Поговаривают, тут ходят отряды южан, — проговорил Джон.
— Неужели они будут стрелять по утопающим? — усомнился кто-то.
— А я после Андерсонвилля вполне поверю, что они могут стрелять по нам, — сказал худой как щепка человек, который добрался до костра голышом. — Всякого насмотрелся.
— А может это индейцы? — несмело спросил совсем молодой парень – от силы лет восемнадцати.
— Индейцы бы не стреляли, — сказал Джон.
Кто-то помянул рейнджеров Мосби, вспомнили резню в Централии. Джейк поморщился и встал.
— Схожу еще на берег, посмотрю, — сказал он.
Я пошел за ним, хотя хотелось послушать, что скажут.
— Не люблю таких разговоров, — сказал Джейк негромко.
— А если и в самом деле где-то рядом рейнджеры?
— Когда увидим – тогда и думать о них будем, — хмыкнул Джейк. — А пока мое дело – людей к костру оттаскивать. А ты как, в состоянии?
— Холодно, — с чувством сказал я.
— Ничего, скоро солнце взойдет, тогда согреемся, — он вытянул вперед шею. — Вон еще один.
Утром стало ясно, что мы на острове, двое умерли, у многих, в том числе и у Джейка, довольно серьезные ожоги, а женщина вроде бы не в себе. Поэтому когда сверху появился пароход, который принял нас всех на борт, это было счастьем. Я наконец выпил какой-то горячей бурды, выгоняя из организма дрожь, и мог сидеть в теплом сухом салоне, постепенно впадая в дрему.
Вскоре меня растормошили и сонного вывели на мемфисскую пристань, посадили вместе с другими спасенными на повозку, накрыли одеялами и отвезли в госпиталь. Там я и провел несколько дней, сраженный бронхитом.
В первые сутки, когда у меня еще только начинался жар, я вяло размышлял о том, что пенициллин еще не изобрели, и если мой бронхит перейдет в воспаление легких – шансы выкарабкаться сильно уменьшатся. Впрочем, обошлось. Меня не слишком донимали лечением, но может быть, оно и к лучшему. Горячее питье и постельный режим. Я опасался пить те микстуры и порошки, что мне давали от кашля. Фармакология в девятнадцатом веке была безбашенная, лекарства порой были страшнее болезней, и принцип «одно лечим, другое калечим» процветал как никогда до и после. Я решил для себя: антибиотиков, сульфаниламидов, даже банального аспирина еще не изобрели, а все остальное, пожалуй, медициной двадцать первого века уже признано опасным или, наоборот, бездейственным. Так что ну все это нафиг, попробуем обойтись.
Я считался легким пациентом, и спустя три дня мне даже намекали, что пора бы подаваться из госпиталя, тем более, что я гражданский. Кашлять я могу и в других местах. Я делал вид, что намеков не понимаю. Идти мне было некуда, как работник я в таком состоянии ни на что не годился, а в госпитале была крыша над головой и бесплатное питание.
И еще был Джейк – единственная вдруг ставшая родной душа на всем этом свете. В здоровом состоянии я бы, конечно, до такой степени к нему не привязался, но в поганой ситуации, в которую я попал, каждый друг был очень ценен. Я слишком мало знал о мире, где оказался.