Доктор остановился и задумался.

— Хм… у нас в госпитале оспенных нет. Даже не знаю. Можно обратиться в карантинные бараки в Форте Пикеринг, но честно говоря, не советую. Мало ли какую заразу у этих черномазых можно подхватить, кроме оспы, — он оглянулся, заметил в раскрытом окне первого этажа приятеля и окликнул: – Перкинс! Вы не в курсе, где в Мемфисе есть оспопрививание?

— В железнодорожной больнице, — без раздумий ответил Перкинс, еще даже не высунувшись из окна. Потом он налег животом на подоконник и продолжил с радостной улыбкой: – Я там сегодня был, у них есть оспенные телята. Так что посылайте всех туда. Я уже и миссис Бантер сказал, чтобы отвела детишек привиться, — было непонятно, то ли это именно оспенные телята так радуют Перкинса, то ли он сам по себе такой восторженный.

— Ну вот, — сказал первый доктор, — телята – это совсем другое дело!

И мы с Джейком направились в железнодорожную больницу, которая размещалась, что логично, около железнодорожной станции, а станция находилась на южной окраине города, на Калхун-стрит.

Как и подобает речному городу, Мемфис рос в основном вдоль берега, а потому и концы с северного края на южный получались не маленькие. Не мегаполис, конечно, но пару-тройку миль шагать пешком было не интересно, а на конку у нас с Джейком капиталов не хватало. Однако Джейк вдруг остановился около одного возчика, перекинулся несколькими словами – и вот мы уже помогаем укладывать в телегу какие-то коробки, а потом и неспешно катим в этой телеге по направлению к станции и Джейк развлекает возчика разговорами о житье-бытье и о дороговизне.

Цены в Мемфисе и впрямь из-за войны вздулись, потом объяснил мне Джейк, когда мы слезли с телеги недалеко от станции, и она потащилась к пакгаузам, а мы свернули к больнице. Однако в Мемфисе-то еще грех жаловаться, говорил Джейк, дальше на юге еще хуже. Мемфис северяне захватили еще в начале войны, особым разрушениям он не подвергался, и возможности для контрабанды хлопка-сырца на север в городе были. А вот подальше и война шла все четыре года, и возможностей вывезти хлопок было меньше, так что там цены вздулись ого-го как, а на всякие роскошества вроде натурального кофе – вообще до небес взлетели. «Уж не знаю, кем надо быть, чтобы покупать кофе по шестьдесят долларов за фунт!» – заявил Джейк.

— А здесь почем кофе? — спросил я.

— Да ну, — отмахнулся Джейк. — Тут что, цикорий плохо растет?

В больнице оказалось, что прививку мне сделать согласны, однако не согласился я. До меня дошло, почему так брезгливо морщился первый врач, когда говорил о карантинных бараках Форта Пикеринг. Я-то решил, что врач просто брезгует посещать скопления негров. Ага, щаз! Оказывается, оспа прививается так: берется штучка, напоминающая печать. Прижимается к оспенному пузырю, из штучки выступают лезвия, царапают пузырь. На лезвиях, само собой, остается гной пополам с кровью. Потом эту штучку прижимают к руке человека – вот это и есть прививка.