— Да? — с интересом спросил Джейк. — Не помню.

— А ты? — спросил меня Дуглас.

— А я тоже в воду прыгнул. С бидоном. И поплыл на бидоне.

— Ага, — сказал Джейк. — Ты так забавно на нем из воды высовывался.

— Забавно? — спросил я.

— Ну да.

— А женщину ты когда подобрал? Или тоже не помнишь? — спросил я.

— Женщину… — Джейк задумался и сделал длинный глоток пива. — Это я только спрыгнул, залез на свою дверь поудобнее и тут прямо перед моим носом в воду кто-то падает. С головой, только такие, знаете ли, пузыри на поверхности. И медленно-медленно распускается на воде ворох тряпок – как розочка. И как шмель из розочки, из этого вороха тряпок выглядывает девочка. А личико у нее такое, — проговорил он с неловкой нежностью, — удивленное. Не испуганное, а именно удивленное. И смотрит прямо на меня. Я ей помог за доску ухватиться, и поплыли мы дальше вместе. До самого острова. А у острова Дэн на своем бидоне прыгает. Забаавный…

Я, хоть убей, не помнил, чего там могло быть забавного в моем плавании на бидоне. Должно быть, у Джейка тоже слегка ехала крыша.

Мы рассказали Дугласу про наше бытие на острове, и я продемонстрировал огниво. Дуглас огниво придирчиво рассмотрел, опробовал и спросил, где такие делают. Я признался, что не знаю: приятель подарил. Кроме того, я сильно подозревал, что в XIX веке такое огниво вообще смастерить невозможно, но уж об этом точно следовало бы помалкивать. О чем там размышлял Джейк, когда на мое огниво смотрел, я не знаю, а вот Дуглас, поразмыслив, предложил мне огниво продать.

— Десять долларов, — предложил он.

— Даже за тысячу не отдам, — ответил я решительно и спрятал огниво в карман. — Оно же нас спасло. Может, и не от смерти, но от пневмонии точно.

— Не сильно-то и спасло, — возразил Дуглас. — Кашляешь сильно.

Мне и в самом деле после прогулки начало слегка хужеть; похоже, что снова поднималась температура. Захотелось полежать.

Джейк красноречиво описал Дугласу мою ситуацию: гражданский, военному госпиталю делать со мной нечего. В армию мобилизовать смысла нет – война, считай, закончилась. Родных и знакомых в ближайших штатах не наблюдается.

— Церковная община, — сказал Дуглас. — Ты к какой церкви принадлежишь, Дэн?

— Атеист он, — хмыкнул Джейк. Вчера мы с ним малость поговорили на религиозные темы, и выяснили, что его квакеризм не сильно отличается от моего безбожия.

— Ну… — протянул Дуглас. — Да, сложно. А родители к какой церкви принадлежали?

— Атеисты, — сказал я, усмехнувшись. — Оба деда тоже. Бабки… ну, не знаю. Может быть, иногда в церковь заходили.

— Уже лучше. В какую? В католическую?