Рустам с интересом взглянул на меня и спросил: –Понравилась? Я был вынужден признать его догадку. Учитывая происхождение Молвиты, я вышел к драгунам и предложил Молвите, перейти на ночь, в гостиницу, но она, самым категоричным образом, отказалась. Мне не хотелось уходить от Молвиты, и я продолжил беседу, на этот раз вдвоём, в присутствии её служанки. С трудом понимая друг друга, мы, тем не менее, разговаривали до темноты.
Я заметил, что Молвита тоже получает удовольствие от разговора. Мысль о том, что её мучения кончились и она, возможно, вернётся домой, радовали её. Она была просто счастлива от перемены в своей жизни. Её служанка тоже радовалась. Все ужасы плена и издевательств были почти забыты, а молодость брала своё. Девчонки смеялись моим шуткам, едва понимая их.
Но когда совсем стемнело, я, со вздохом, покинул их, пожелав спокойной ночи. С большим трудом мне удалось заснуть, размышляя о своих чувствах. Между прочим, ещё одна мысль не давала мне покоя. Ещё рассчитываясь за невольников и передавая работорговцу тяжеленный кошель с монетами, который оттягивал мой карман, мне в голову пришла идея.
А что, если начать чеканить деньги из дюралюминия? У нас все ложки и вилки, котелки и миски сделаны из этого металла. Насколько легче будут деньги из дюраля, по сравнению с золотом и серебром! А подделать их вообще будет невозможно, ведь его смогут произвести через 600 лет. Кстати, и цена алюминия в 19 веке будет гораздо выше цены золота. Я решил пока ни с кем не делиться этой идеей, даже с Иманкуловым, а ещё немного поразмыслить над ней, доведя до приемлимого результата, а потом поставить это предложение на совете.
23 апреля. Понедельник. После завтрака, мы с Рустамом, направились в налоговое управление. Перекинувшись несколькими словами с начальником, мы получили документ на получение денег и перешли к казначейству, где нам отсчитали наши 1030 номизм, что с доходами от меди составили 1540 солидов. Вернулись в гостиницу около 11 часов утра. До Гармене, было 40 км, пешком это 5-6 часов.
Я купил на рынке 2 подводы и после обеда, мы отправились в путь. Я попросил одного драгуна пересесть в повозку, чтобы управлять лошадью, а на его коня предложил сесть Молвите и она согласилась. Так мы и ехали всю дорогу, беседуя о разном. В Гармене прибыли засветло, и я распорядился, чтобы пленников распределили по свободным комнатам, которых было более 100.
Я лично проследил за размещением Молвиты со служанкой. Сам показал им, как пользоваться сантехникой и только потом удалился. Придя к жёнам, я подивился совпадению последнего разговора с ними, по поводу сторонней любви и факту, подтверждающему их опасения. Пока ещё не разобрался в своих чувствах, но уже заметил, что меня тянет к Молвите неудержимая сила, с которой мне всё труднее справиться. Ну и ладно, будь что будет!
24 апреля. Вторник. До конца отпуска ещё неделя. Я сходил к Молвите и привёл её к себе в номер, представив жёнам, как пострадавшую от монголов и попросил жён взять над ней опеку, помочь ей забыть все ужасы, перенесённые за последнее время, предоставить что-нибудь из своей одежды. Мы сходили на завтрак, после которого я сводил её к врачу, который намазал её синяки и кровоподтёки зелёнкой, запасы которой ещё у нас имелись, как и йод с марганцовкой.
Над изготовлением этих растворов уже работали алхимики в Маргелово. Врач осмотрел Молвиту и её служанку, найдя их в целом, вполне здоровыми. Молвита была просто ошарашена увиденным в доме отдыха. Чистота и удобства цивилизации, поразили её и её товарищей по несчастью, до высшей степени. Сотня отдыхающих отпускников с детьми, ничего не делающих, а только занимающихся развлечениями, изумила пруссов, принявших этих людей небесными жителями, а дом отдыха, земным раем. А ведь это были совершенно простые рабочие и крестьяне, ещё несколько лет назад ничуть от них не отличающиеся.
Они воспринимали происшедшее с ними чудом и сном. С рабов сняли шейные обручи, заставили помыться и показали врачу. К счастью, больных среди них не оказалось. Ушибы, недоедание и грязь, в счёт можно было не принимать. Я, кстати, предложил своим жёнам усыновить двух освобождённых мальчишек. Одному из них было 7, а другому 8 лет и звали их Брутен и Видевут, а служанку Катарина. Мальчишки являлись ровесниками моих старших сыновей Михаила и Дмитрия, которым я и поручил этих ребят, и они тут же умчались вместе купаться.
Все девушки, оказались дочерями высокопоставленных людей из окружения князя Скомонда, а мужчины, воинами из свиты. Вот связался, подумал я. Теперь их надо возвращать родителям, а как туда попасть? Война, вызванная восстанием пруссов, на самом деле продлилась до 1249 года. 2 февраля 1249 году был заключен Христбургский мирный договор между прусскими племенами и Тевтонским орденом.
Прусские племена обязались вернуться в христианство, окончательно отказаться от язычества, платить десятину и участвовать в военных походах тевтонских крестоносцев. В обмен, пруссы получали личную свободу, право наследования имущества, а также получили равноправие с немецкими колонистами. Этот договор касался только тех пруссов, которые подчинились Ордену – жителей Помезании, Натангии и северной части Вармии.
Ничего этого мы, разумеется, не знали. Но слухи о продолжающейся войне не позволяли вернуть девушек на Родину до самого 1249 года, а потом они и сами на захотели возвращаться. Итак, мои жёны приняли все мои предложения и моё семейство увеличилось на двух ребят, а судьба Молвиты оказалась подвешенной. Между прочим, мои жёны сразу разглядели мои чувства к этой девушке, возможно, их новой соперницей. Все эти хлопоты затянулись до обеда, после которого, мы отправились купаться и загорать, разделившись на мужчин и женщин.
Мои мысли были теперь полностью заняты Молвитой, в которой я находил всё новые положительные черты и красивые формы. Я не видел её в купальнике, но её вид, даже в рваном платье, привлекал внимание. Длинные, стройные ноги, как говорят: «от ушей», натуральная блондинка, чем-то похожая на молодую латышскую актрису Вию Артмане, но гораздо красивей.
Гордый вид и бесшабашный характер, всё это вызывало у меня восхищение и не удивительно, что мои жёны, позлословили на эту тему. Я вяло отмахивался. Разговор коснулся и вопроса о возможности возвращения домой. Я отнекивался тем, что в связи с военными действиями, возвращение откладывается на неопределённое время. Троих парней я уговорил остаться в Гармене в составе гарнизона.
Здесь их научат языку и кое-каким способам обращения с оружием, а затем они будут нести обыденную службу. Между прочим, мы с Иманкуловым, решили, что для дома отдыха, просто необходимо, непременно иметь небольшой корабль, лучше всего проекта «Аскольд», чтобы тот нёс охрану побережья и мог возить отдыхающих на экскурсии в Синоп или Тетрарис.
Сейчас, отдыхающие имели возможность прогуляться до городишка Гармене, на их маленький рынок, чтобы купить что-нибудь в качестве сувениров. В следующем году, этот корабль должен будет к началу сезона прибыть сюда. Возможно, этим кораблём может стать «Синоп». Всё равно он всю зиму стоит на приколе, а здесь будет приносить пользу. Над этим вопросом решили подумать.
Наступило 30 апреля. Понедельник. К обеду прибыл корабль «Океан», привёзший почти 200 семей отпускников из Маргелова, Воронежа и Аскольда. Почти 800 человек, плюс смену гарнизона, 20 рабочих для поддержания зданий и сооружений в порядке, всего более 1000 человек. Поднялся шум и гам, суета. Новые жильцы меняли старых, которые, собрав вещи, вышли к кораблю и ждали отплытия, назначенного на 18 часов.
Капитаном корабля был назначен капитан Кежай, бывший до сих пор капитаном катамарана «Рязань», ходящего по Оке. Его перевели с повышением, присвоив звание капитана третьего ранга(майора). С ним прибыли почти половина его матросов, все в звании мичман(прапорщик), уже набравших большой опыт работы в плавании по Оке, Волге и Каспию. На «Рязань» назначили другого капитана и экипаж. Кежай был когда-то моим курсантом, и мы очень тепло встретились с ним.
Между прочим, его звание было всего на чуть, ниже моего. Мы были вынуждены присваивать очередные звания многим офицерам, назначаемым на высокие должности, забыв о себе. Капитанами «Рязани» и «Авроры», были назначены бывшие офицеры с «Рязани». В плане стояли ещё один корабль проекта «Варяг» и три, проекта «Аскольд».