Почти город. Замок строит артель рабочих из 35 человек, помогать которым, принудили 40 семей, большую часть населения. Здесь строится будущая резиденция епископа. Население состоит из крещёных эстов и литвин, примерно пополам. Имеются несколько немецких семей. Судейкин сообщает хозяину, что власть переменилась. Теперь, здесь будет строиться город Пернов. А окружные земли мы забираем в своё подданство. С этого дня здесь зарождается Юрьевская комендатура, подчинённая «Совету десяти», базирующемуся в Рязанском княжестве и в соответствии с союзным договором с монгольским ханом Бату.
Надо было видеть, как ужаснулся староста. Его глаза полезли на лоб, и он рухнул на колени, умоляя оставить жизнь ему и его согражданам. Он согласен на любые условия и заранее готов подчиниться нам, но он человек маленький и ничего не решает. Судейкин ответил ему, что решать все проблемы с сегодняшнего дня будет Зотов, он показал на него. Зотов назначается комендантом Пернова, и все должны ему подчиниться. Через 3 часа, всех жителей города, собрать на главной площади, я выступлю перед ними.
На этих словах, Судейкин с Марченко отправились в строящийся замок. Строители были уже оповещены о прибытии русских и, прекратив работы, собрались рядом с замком, переговариваясь между собой. Здесь были немцы и местные рабочие, всего человек 50. Судейкин вызвал главного строителя. Подошёл мужчина лет 40, сжимая в руках головной убор и поклонился. Судейкин с Зотовым прошлись с ним, велев показать и рассказать, что здесь намечается по плану. Поглядели и на сам план.
Судейкин похвалил проект и сообщил, что строительство будет продолжаться прежним составом строителей. Но зарплату они будут получать от Зотова. Осведомился о размере зарплаты и сообщил, что столько же им и будут платить. Когда строительство закончится, строители могут быть свободны, а если захотят остаться, то мы будем этому рады. А пока продолжайте работу. Вернулись к деревне и велели сгружать оборудование и материалы. Рядом с селением начали разбивать палатки.
Вынесли дизельный генератор, пилораму. Здесь должны были остаться 232 семейства из Воронежа, крестьяне и мастеровые. 50 легионеров и 100 драгун с семьями. 150 холостых солдат и столько же девушек, 10 педагогов. Ещё остались 115, выучившихся ремёслам, молодых людей, бывших подмастерьев, но уже могущих стать мастерами. В порту оставляли 3-хмачтовый корабль «Воронеж», третий по размеру в нашем флоте, с паровым двигателем.
Как и в Юрьеве, оставили массу продуктов питания, топлива и т.п. Зотову передали 120 лошадей, 2 паровых трактора, 200 комплектов доспехов с оружием, а также остаток денег, на 200 000 рублей, нашими. Вечером Судейкин выступил перед собравшимися сельчанами, славянская половина которых, была в восторге от происходившего. Судейкин заявил, что теперь все жители будут подчиняться Зотову, но будут продолжать заниматься своей привычной работой.
Налоги будут платить нам, а подданство иметь республики Русь, с центром в Переяславле Рязанском. Все желающие, имеют право немедленно покинуть селение и уходить куда им заблагорассудится. Он спросил – Есть желающие? Все промолчали. Судейкин сказал, что раз они молчат, значит остаются. Ничего в их жизни не изменится, но здесь будет построена школа, где будут обязаны учиться все дети, притом на русском языке. Всех отпустили думать, а мы остались ночевать.
Налёт на Антверпен
22 июня. Четверг. Утром ещё походили по берегу и окрестностям селения, всё хорошенько рассмотрели, распланировали и попрощались. Отошли от Пярну-Пернова после обеда. Зотову порекомендовали быть настороже – без всяких сомнений, на него наедет епископ Эзельский, а возможно и Рижский. Так что весь этот год, надо быть в полной боевой готовности. Войска у Зотова немного, но пусть самым срочным образом, учит боевым искусствам своих крестьян, их у него больше 300.
А у нас в голове уже рисовалась новая карта Прибалтики, с русскими областями. Если всё получится, как надо, то наш западный форпост сдержит натиск европейцев и возродит старые границы Руси. Пока мы договорились дружить с датчанами против Ливонского ордена. А потом будет видно. Начиная плавание, мы вспомнили, что совершенно не отметились в Голландии и Бельгии. Это положение необходимо исправить. Поэтому приняли решение зайти в Антверпен.
27 июня. Вторник. С трудом обнаружили устье Шельды, на берегах которой, стоял Антверпен, город тогдашней Фландрии, считавшийся одним из самых богатых городов северной Европы. Только по увеличению количества кораблей, определили близость порта. От нас шарахались все суда, встречающиеся нам по пути. Видимо слава бежит впереди. Вошли в устье реки и почти 20 км плыли по всё сужающемуся руслу, пока оно не достигло около 200 метров в шрину. Корабли, идущие навстречу, разворачивались и уходили обратно. Но вот и порт. Кто-то успел растрезвонить об опасности и большинство кораблей из порта, убежали вверх по реке, а кто не успел, метались по причалам, не зная, что предпринимать.
Впереди шёл «Варяг» и замыкающим, корабль «Ока». Остановились, не доходя до причалов. Перед нами, через две сотни метров, река загибалась резко влево, а на этом развороте и находились причалы. Как раз, перед поворотом, с обеих стороны реки стояли форты, готовые забросать неприятеля камнями и горшками с горящей нефтью, так что мы предпочли туда не соваться. Но мы перегородили фарватер, и из города, волей-неволей, прибыл баркас с представителями власти, чтобы узнать наши намерения.
Мы заявили, что желаем сделать заявление о том, что наступила эпоха царствования монгольского хана Батыя, который будет собирать дань со всей Европы. Мы, как его союзники, прибыли с мирными целями, чтобы определить, насколько готовы европейцы встретить нового правителя. Чтобы доказать своё уважение и смирение перед ханом, мы требуем выплаты 50 кг золота или соответствующего цене, серебра, слитками или монетами.
Видимо Фландрия ещё не была знакома с нашими методами, так как представители власти, ехидно ухмыляясь, предложили нам немедленно покинуть город во избежание несчастного случая. Судейкин ответил – Ладно. Пеняйте на себя, но ровно через 2 часа, если нам не принесут дань, мы начнём действовать. – Надо сказать, что прибывшие несколько задумались над нашими словами, но их гордость не позволяла идти на попятную.
Через час, в нашем направлении, по обеим берегам, скакали до нескольких тысяч военных. Повозки волокли катапульты и переносные баллисты, которые начали очень быстро устанавливать, на самом близком расстоянии от кораблей. В то же время, арбалетчики, начали выстраиваться у берегов с явным намерением открыть огонь.
– Ну как хотите, – сказал Судейкин и мы начали стрелять. До противника было от 100 до 300 метров, что вполне было достижимо любым нашим средствам. Через 5 минут баллисты, катапульты, повозки, их привёзшие, были разнесены в клочья, а арбалетчики, оставшиеся в живых, мчались вдаль, настолько быстро, насколько им позволяли их силы. Всё оружие, для облегчения бега, бросалось на землю. «Варяг» пошёл вперёд, посылая ядра в форты по берегам реки, одновременно начав забрасывать город минами. Следом шли «Русь» и «Аскольд», добивая форты. «Ока», осталась стоять.
Форты не успели сделать ни одного выстрела, а «Варяг» уже, вплотную подошёл к причалам, продолжая обстрел города из 2-х носовых пушек и миномётов. Пулемёты били по скоплениям военных, а стрелки поражали отдельных противников. Завернув вправо, борт корабля оказался напротив города и тогда заговорили 6 пушек борта. Разрушительная сила 16-ти фунтовых, начинённых порохом ядер, была гораздо выше 57 мм снарядов и приносила ущерб аналогично 100 мм фугасному снаряду. «Русь», встала следом и мы начали засыпать город ядрами из 12-ти пушек. Мы уже устали и торопились домой, а поэтому стали очень раздражительны, так как отказ платить дань, какими-то бельгийцами, вывел нас из себя.
Мы выпустили по 20 ядер из каждой пушки, всего 240, стараясь попасть в административные здания города и церкви, не причиняя вреда складам. Тем не менее, в городе разгорался пожар. Мы выпустили из трюма драгун и казаков и те начали грабить портовые склады. Для ускорения процесса, вышли и солдаты с легионерами. Заодно грабили и корабли, стоящие в порту. Пытавшихся сопротивляться, нещадно убивали. Награбленное добро, не сортируя, складывали в узлы и сундуки и тащили в трюмы. Пулемёты на корню пресекали малейшие попытки огрызнуться.
В городе начался бедлам. Жители бежали в сторону от пристани, похватав детей и самое ценное. В Антверпене насчитывалось до 70 тысяч населения и паника, охватывала всё больше людей. Горели несколько зданий и одна церковь. Дым поднимался коромыслом. Мы сейчас стреляли по одному выстрелу, каждые полминуты, просто для поддержания паники. Кстати, время перевалило за 18 часов и через 3-4 часа придёт ночь. Мы сделали паузу, позволяя горожанам потушить пожары.
К счастью, дома в городе были каменные и пожар не успел распространиться. У нас, почти 500 человек занимались грабежами и в трюмах росло количество награбленного. Каждый час прибавлялось 5 тонн товаров. Два военных корабля, стоявших на причале, пытались тоже отстреливаться. Но были, самым жестоким образом, уничтожены и потоплены. Едва несколько человек спаслось бегством.