— Я смотрю, этот ваш снегоход ездит, что уже очень неплохо. Завтра у нас будет плановое совещание совместно с представителями НКО, включим туда и вашу машину.

После этих слов Прохоров нажал на столе кнопку, в кабинет зашла секретарша, обращаясь к которой, он сказал:

— Людочка, поставь этот вопрос в завтрашнее совещание с военными.

Далее он кивком показал, что аудиенция окончена и мы с Безруковым вышли вслед за секретаршей, которая сев за стол в приемной записала наши данные и краткие сведения о снегоходе.

— Приходите завтра к девяти утра, но, возможно, Вам придется долго ждать, пока доберутся до этого пункта.

— Большое спасибо, но у меня есть вопрос: там будет возможность показать диафильм?

— Не знаю, но завтра Вам сообщу.

— Позвольте ещё спросить, где тут у вас можно поесть?

— На первом этаже есть наша наркоматовская столовая.

— Ещё раз спасибо, — на этом мы вежливо распрощались и направились на первый этаж искать местное заведение общепита, ведь сегодня мы ещё совсем не ели.

В найденной по указанному адресу ведомственной столовой кормили не в пример лучше, чем во вчерашней забегаловке, и я с удовольствием позавтракал блинчиками с творогом. Хорошо!

За едой Безруков сообщил, что в этом здании работает его старый знакомый, к которому он хочет зайти пообщаться. Я понял тонкий намек и сказал, что пойду прогуляюсь по городу. Удобно получилось, а то я всё думал, как бы мне вежливо освободиться от его компании, ведь у меня в портфеле лежали конверты с одинаковым содержимым предназначенные для четырех адресатов — Сталина, Берии, Тимошенко и Мерецкова. Расставшись с коллегой, я сел на трамвай и в течении двух часов бросил письма в разные почтовые ящики. Так надежней. Потом с чувством выполненного долга погулял по центральной части Москвы, с интересом разглядывая дома, людей и автомобили. Дорого и вкусно пообедал в ресторане со странным названием «Коммунист». После чего купил газеты и сел в трамвай, чтобы ехать на комнату к тете Глаше. Однако, проехав пару остановок, услышал, как две девушки обсуждают балет «Лебединое озеро». Хм, а это идея, надо бы посмотреть главную местную достопримечательность! Приняв это решение, я вклинился в разговор девушек:

— Прошу извинить меня за бесцеремонность, я приезжий, услышал, вы про «Лебединое озеро» говорите, может подскажете, как мне до Большого театра добраться?

Девушки оказались весьма дружелюбными и дали мне подробное объяснение. Оказывается, надо было ехать в другую сторону. Поблагодарив, я вышел на ближайшей остановке, пересел на встречный трамвай и через полчаса добрался до Большого театра. Ознакомившись с расписанием спектаклей, я понял, что посмотреть «Лебединое озеро» у меня не получится, этот балет будет только в субботу, а сегодня дают оперу «Иван Сусанин», ну что же, хоть так приобщимся к прекрасному. Купив билет, я вновь отправился бродить по московским улочкам, перекусил в кафе и за пятнадцать минут до начала спектакля пришел в театр. Убранство и внутренняя архитектура помещений произвели на меня большое впечатление, а вот опера не зашла. Видимо, я недостаточно культурно развит для понимания столь высокого искусства.

На следующий день мы с Безруковым, как и было договорено, пришли в наркомат к девяти часам и заняли один из диванов в приемной. Кроме нас, здесь еще было восемь человек, дожидавшихся вызова. Первый из ожидавших вошел в кабинет примерно в половине десятого. Нас с Безруковым пригласили ближе к одиннадцати часам. В кабинете, кроме заместителя наркома находилось ещё четверо гражданских и три военных — генерал-лейтенант, полковник и старший лейтенант.

— Здравствуйте, садитесь! — Прохоров рукой указал на стулья с торца стола и обратился к собравшимся, — Вот, знакомьтесь, конструкторы с горьковского автозавода, создатели снегохода мотоциклетного типа — вещь вроде бы простая, но раньше никто не додумался, а вот товарищ Ковалев, геройски повоевав в Финляндии, придумал, как можно быстро ездить по снегу и сам, с нашей помощью на горьковском автозаводе, эту идею реализовал, — он выставил на середину стола модель снегохода, — просто и эффективно!

Генерал взял модель и стал вертеть её в руках, а Прохоров продолжил:

— Мы приготовили диафильм об испытаниях, сейчас товарищ Ковалев его покажет, Миша, займись!

Молодой парень, сидевший с краю, подскочил со стула как на пружине, задернул портьеры на окнах, достал из шкафа диапроектор и поставил его рядом со мной, наведя на большой лист ватмана, висевший на стене. Я дал ему пленку, которую он вставил в аппарат, после чего выключил свет.

— Всего нашей опытно-конструкторской группой было собрано четыре снегохода… — начал я, когда на экране появился первый кадр.