Одной рукой Уинслоу держал дверь, другой плечо Молли. Он просто опешил от ее слов, особенно от тона, каким они были сказаны.
— Я думаю о вас день и ночь, я просто схожу с ума! Почему вы не верите мне?
Она попыталась отстраниться от него и выскользнуть в дверь.
— Если бы вы знали, как я устала от вас… Пустите меня!
Неожиданно он склонил голову ей на плечо, прижавшись губами к шее.
— Не уходите! — прошептал Уинслоу.
— Я хочу уйти… вне зависимости от того, уеду ли я насовсем или приму предложение школьного совета.
Он поднял голову, стараясь сдержать порыв чувств.
— На улице уже темно, позвольте мне проводить вас.
— В этом нет необходимости. Я и раньше обходилась без провожатых.
— Ну зачем вы так.
— Затем, что я привыкла рассчитывать только на себя. От вас у меня одни неприятности, я устала.
Уинслоу отступил, пропуская Молли. Он проводил ее взглядом, пока она не скрылась за холмом.
«И для меня так будет лучше. Если я пойду с тобой, то мы уже не сможем расстаться».
Желтоватая тарелка луны висела над Саммитом. Тяжелые темные облака проплывали мимо, не заслоняя полностью ночное светило. В животе Ходжеса раздалось бурчание, напомнившее, что он с утра ничего не ел.
— «В небе полна-а-я луна…» — пропел себе под нос пьяным голосом Ходжес. — Ты пока здесь побудь, а я съел бы что-нибудь…
Эта мысль настолько захватила его, что он тут же прекратил слежку и растворился в темноте. Ему было жалко себя и обидно.
Во всем виноваты Форчун и эта… как ее там… женщина. Лора! Нет, Лора — его жена. А эту зовут… Ходжес силился вспомнить, как же зовут эту учительницу… Черт с ней! А еще во всем виноват… Дэнбери, чертов Дэнбери! Ублюдок! Недоросток.
Ходжес ездил в Плейсвилл, чтобы закупить на полученную зарплату несколько бутылок виски оно бы решало все проблемы. Отпив тут же у лавки полбутылки, он решил отправиться к шлюхе, о которой говорили сплавщики.
Какой-то дешевенький бордель. Он заплатил девке, а когда вышел на улицу, обнаружил, что его деньги исчезли.