— Ну… А мы здесь при чем? — раздраженно спрашивает Коробков.

— Как… как ты сказал? — на секунду онемев, спрашивает Богданов.

— Товарищ генерал-лейтенант, я вам не подчиняюсь! — решительно заявляет Коробков. — У вас свой Нарком, у нас свой Нарком. И от СВОЕГО командования я имею вполне четкие указания: не поддаваться ни на какие провокации!

— Ах ты сволочь! — почти ласково говорит Богданов. — Эт-то что же такое? — и внезапно, словно взорвавшись, вскакивает и орет на собеседника, перегнувшись через стол. — Опять Хасан повторить хотите?!! Когда на Пулеметной сопке одиннадцать пограничников против японского полка держались, а под сопкой целый стрелковый корпус РККА сутки приказа от Синехуева ждал, да так и не дождался?!!

Один из присутствующих командиров РККА шепотом спрашивает у соседа:

— Это он про кого?

— Это он про врага народа, бывшего маршала Блюхера, — не разжимая губ, отвечает более знающий коллега.

Богданов, с яростным отчаянием оглядывается по сторонам.

— Фрумкин, ты слышал, что здесь творят, а?!!

Старший майор Фрумкин бесшумно выступает из тени.

— Все слышал, товарищ Богданов. И почему я ни капельки не удивлен? Даже вот областного прокурора с собой, как на грех, прихватил… — за спиной Фрумкина появляется еще несколько фигур. — Не волнуйтесь, граждане подозреваемые, ваши конституционные права будут в полной мере защищены!

Старший майор деловито присаживается за стол, раскрывает планшет.

— Товарищ Богданов, как вы порекомендуете? Врагов народа оформлять будем каждого индивидуально или не будем уже разводить гнилую бюрократию и оформим гадов коллективно, прямо по списочному составу?

— Товарищи, товарищи… — примиряющим тоном говорит генерал-майор Сандалов. — Давайте разговаривать конструктивно! Не надо прокурора! Товарищ старший майор, товарищ генерал-лейтенант, здесь врагов нет! Докладываю: еще 16 июня сего года Командарм-4, присутствующий здесь товарищ Коробков, вторично запрашивал штаб Округа о выводе из Бреста в Жабинку 42-й стрелковой дивизии, в апреле переброшенной в крепость из Березы-Картусской, но вторично получил категорический отказ.

Богданов и Фрумкин переглядываются.

— Комкор-28 товарищ Попов, так же здесь присутствующий, еще раньше, в мае, решил вывести 6-ю стрелковую дивизию из крепости в район Южного городка, но командующий Округа Генерал армии Павлов ЛИЧНО запретил ему выводить дивизию в этот лагерь! — продолжает вещать Сандалов. — Тогда Василий Сергеевич предложил вывести соединение на территорию Брестского артиллерийского полигона, но командование Округа воспрепятствовало и этому!

Фрумкин начинает что-то писать в блокноте.

— Подтверждаю сказанное! — тоненьким голоском говорит член Военного совета армии, дивизионный комиссар Шлыков. — Более того! В этот же день начальник политотдела 6-й стрелковой дивизии полковой комиссар Пименов послал в Военный совет Округа письмо, прося разрешение дивизии занять оборонительные позиции, а семьям начсостава отправиться из Бреста на Восток. Из Округа же поступил приказ — наказать Пименова за паникерство. Или Вы считаете, что и ПАРТИЯ может ошибаться?

Сандалов, благодарно кивнув комиссару, продолжил:

— Вывести хотя бы одну дивизию по боевой тревоге имеет право только командующий ЗапОВО. Мы, под видом лагерных сборов, опять хотели было вывести к 23 июня из крепости в полевой лагерь 6-ю стрелковую, но начальник штаба Округа Климовских воспретил лично, сказав, что палатки для размещения дивизии в лагерях он выделять запрещает.