— Шкурки разных зверей, они лежали под досками в землянке, — не задумываясь ответил тот. — Всадник прихватил их с собой, чтобы продать в замке. Говорил, что монет сто заработает. Но халфлингу вашему он их так и не продал. А потом куда-то девал, я даже не знаю куда именно. Но когда я его прижал в углу с допросом, шкурки он уже с рук слил, это точно. Что еще? Пожалуй, мяса разного еще было много. Еды мы отсюда уволокли кучу, давно уже так не отъедались. Даже гоблинам в шахте не объедки отдали, а вполне приличное жаркое, а то портиться начало. Выбрасывать было жалко. Всяких дешевых зелий было немало, в основном противоядий. Но там точно не было ничего особо ценного, кроме тех двух зелий, что всадник припрятал. Пожалуй, что это все.

— Хорошо, свободен, — я задумалась. Зелья? Нет, серьезное магическое зелье кардинально отличается от обычного ширпотреба. Ты можешь не знать, что оно делает, но его ценность поймешь сразу. Остаются мясо и шкуры. Но мясо уже съели, и ничего странного с дроу и гоблинами на шахте не случилось. Нет, это не здесь. А что со шкурами?

— Лаварминэ, Искра, нужно ваше чутье. Внимательнейшим образом обнюхайте место, где оборотни держали шкуры. Оценивайте любой необычный оттенок запаха, который учуете. Ясно? Тогда вперед.

Изучение заняло минут десять, и первый результат выдала Искра. Я уже знала, что опыта драконе все еще не хватает, и когда она сталкивается с чем-то для себя непонятным, то энтузиазм ищейки быстро сменяется внимательной задумчивостью. Это и случилось. Так что к появлению моих чутьистых спутниц я была морально готова к маленькому шажку вперед в решении этой задачки.

«Странный запах, — констатировала Искра, вынырнув из люка. — Тут такого везде полно, и Середрянка так же пахнет, и Туссенхоп. Но шкуры там пахнут совсем по-другому. Не так. И еще. В этот запах… Он какой-то влажный. Море напоминает».

Серебрянкой Искра называла Лаварминэ, а само прозвище закрепилось с моей подачи за красивый серебристо-серый окрас в ипостаси волчицы. Сама литари на это не обижалась, тем более, что прозвище частично происходило от ее имени.

— То есть, пахнет оборотнями? — констатировала я.

— Да, в той куче были шкуры оборотней, — подтвердила Лаварминэ, — Но не волки и не кабаны. Кто-то другой. Причем запах относительно сильный.

— Чесслайдрил, как специалист по оборотням, что можешь сказать про свойства их шкур? Что-то ценное есть?

— Ценное… Конечно, для кое-какой магии такие шкуры ценны, но не особо. Но есть одна раса оборотней, чьи шкуры ценны, как средство шантажа. Они они не превращаются, так, как делают Туссенхоп, Лаварминэ или Бринастра, а словно вылезают из своей шкуры, оставляя ее отдельно. И обратно принять природную ипостась без шкуры не могут. Это селки, оборотни-тюлени. Украв такую шкурку можно чуть ли не поработить ее хозяина, так как если ее уничтожить, то селки умрет.

— Ну вот, похоже, мы и узнали, за чем собирался вернуться Бланшард, — сжав зубы в бессильной гримаске произнесла я. — Друид бы ему голову оторвал за такую потерю. Думаю, даже после нашей засады он не собирался удирать, а просто хотел где-то спрятаться и пересидеть наше преследование, и вернуться за припрятанными шкурками. Как все плохо-то складывается.

— Селки, в отличии от других оборотней, не имеют промежуточной формы, и вообще их превращение тратит мало маны. Как следствие, они неплохо владеют магией. Их слабость в том, что они привязаны к воде и суше одновременно. Без воды долго не живут в любой форме. Не в том смысле, что жажда замучает, а в том, что им в нужно много купаться, раз в день как минимум, иначе они словно иссыхают заживо. С другой стороны, им обязательно требуется выходить на сушу, пусть и редко, хватает и раза в неделю, иначе их человеческая суть ослабевает, и они превращаются в обычных тюленей. Но превращение для них — очень уязвимый момент. Как следствие необходимости охранять друг друга и сброшенные шкурки, селки — коллективисты. И всегда стараются выручить своих сородичей, попавших в беду, — продолжила Чесслайдрил.

— И теперь они будут уверены, что шкурка их сородичей в руках темных эльфов, — констатировала я столь огорчивший меня факт. — Так что атакуют нас не только викинги, но и селки. И скорее всего, они уже сейчас выступят в союзе друг с другом. Одних ведет месть. Других — желание освободить своих соплеменников, попавших в зависимость от столь ненавидимых всеми существ, а при неудаче просто отомстить за них. Скорее всего, селки останутся охранять место высадки, и лишь какая-то небольшая часть пойдет в атаку. Но это уже будет достаточной помощью для викингов.

— Где же нам теперь искать пропавшие шкурки? И где искать тех селки, кто их потерял? Они же должны жить где-то на суше? — спросила меня Лаварминэ. Оборотень, она вполне понятно переживала за себе подобных, тем более, что селки относились к светлым, как и литари, и аранеи.

— Напряжем Райлдриирна и пикси, — ответила я, изучив и закрыв очередной выскочивший квест. Да уж, сама не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Может, не начни я раскапывать столь придирчиво логово оборотней, и не заполучила бы на свою белобрысую голову еще одну проблему, потенциально могущую меня усилить, но еще вероятнее — свести в могилу вместе со всем населением замка. Ну не пойдут водные оборотни под начало к герою с водобоязнью, не пойдут! Тут бы просто дружеские отношения наладить. — И будем разыскивать, куда всадник мог деть свою добычу. Он ее точно не уничтожил — не тот характер был… Стоп! ТЕХ селки?

— Запах достаточно сильный, одна шкурка, даже большая, так пахнуть не будет. Так что селки точно больше одного.

— Ситуация не слишком-то меняется, разве что проще будет искать их поселение, — немного подумав ответила я. — Все, уходим отсюда. Возвращаемся в замок.