– Тогда почему я должен вам верить?

Мужчина пристально посмотрел на Джонатана.

– Потому что у меня есть это, месье. – Он достал из кармана пальто какой-то крошечный предмет и положил на стол.

Клэр напряженно уставилась на вещь.

– Кольцо Томаса. – Джонатан взял его и заметно побледнел, разглядывая толстый золотой перстень с темно-зеленым изумрудом. – Это от нашего дедушки, – объяснил он, взглянув на Клэр. Но его замешательство был мимолетным. Его лицо снова сделалось строгим, когда он обернулся к осведомителю. – Кольца спадают с руки, теряются в грязи, иногда на долгие годы. Их также можно украсть, например снять с руки бесчувственного солдата. Это лишь доказательство, что кто-то где-то встречался с Томасом, не более того.

Но осведомитель был невозмутим. Он снова полез в карман.

– Еще есть вот это. – Он положил на стол отполированную морскую раковину, простую безделушку, и все же Клэр была готова поклясться, что услышала тихий стон Джонатана. Он аккуратно взял раковину, словно это невероятно ценная вещь. – Никто не стал бы красть эту раковину, – мягко заметил француз. – Vous comprenez?[33]

Клэр с трудом проглотила подкативший к горлу ком. Эта раковина означала, что Джонатан больше не может утверждать, что вещи украдены, а затем кому-то переданы. Эта морская раковина обладала ценностью только для своего владельца.

– Как-то летом наша семья поехала на море, – ласково сказал он ей на французском, возможно, чтобы и осведомитель его понял. – Мы гостили у старинного приятеля моего отца. Мы с Томасом каждый день играли на берегу. Нам было лет восемь-девять, и мы плакали в день отъезда. Он обожал океан. – Джонатан помолчал, с трудом проглотив ком в горле от переполнявших его эмоций. Ей хотелось обнять его, но он не захочет показать свою слабость при незнакомце, в руках которого была огромная власть. – Отец угрожал его высечь, если он не перестанет ныть. Я сунул ему в руку эту раковину, когда отец отвернулся. Я нашел ее на берегу в наше последнее утро там и хорошенько отполировал. Я сказал ему, что она приносит удачу. И он везде носил ее с собой. – Он взял ее даже на войну. На смерть.

Клэр понимала, о чем он думает, и ее сердце сжималось от боли. Она разделила бы с ним эту боль, если бы смогла.

Осведомитель сочувственно улыбнулся, это было первое дружелюбное выражение, которое она увидела на его лице.

– Это хорошая история, месье. Вы были близки с братом.

Джонатан взял себя в руки.

– Как эти вещи попали к вашему хозяину или к вам?

– Мой хозяин владеет фермой, где лечили того человека. Они подружились во время его выздоровления. Человек…

– Не человек, – поправил его Джонатан. – Томас. У этого человека есть имя.

– Хорошо. Томас поправлялся после ранения, которое было очень тяжелым. В него стреляли несколько раз. У него была жестокая лихорадка, когда его лошадь случайно забрела на ферму. Мы до сих пор не знаем, как они оказались в нашем районе. Однако было понятно, что они скитались несколько дней подряд. Мы думали, он умрет. Но он выжил. – Мужчина умолк, его глаза были полны сочувствия. – Хозяин говорит, что он всегда был не в себе. И не всегда помнил, кто он такой. Он думал, его зовут Мэтью.

– Это его второе имя, – сказал Джонатан.

– Через некоторое время, однако, он вспомнил, что его зовут Томас, но ничего больше, – утешительно добавил француз. – Ранения и война как-то повлияли на его воспоминания. Он кричит по ночам, как солдаты.

Джонатан кивнул, и Клэр поняла, что он тоже видит кошмары.