— Ну и не сдавай, Антох! У вас же с Риткой так и не было медового месяца. Пусть это будет моим подарком!
— Лука, ты не в себе? Какие подарки? Живо затряхивай свою задницу в машину и…
Я нажал на отбой, откинувшись на спину, растянулся на огромной кровати по диагонали и заржал, как ненормальный. Быстро перевел Антону деньги за билеты, и вырубил телефон. Представляя, как он бесится от моего поступка, я снова заржал.
Я, а в последние несколько лет и Антон тоже, пару-тройку раз в год навещали моего восьмидесятитрехлетнего деда Костаса, живущего в Катаколоне, на Пелопоннесе. Как и множество упертых стариков, будучи насквозь больным, дед всё никак не соглашался переезжать в Россию, а упрямо продолжал твердить, что он отлично справляется один. Я уже подумывал сам переехать в Грецию, но моя клиника держала меня по рукам и ногам. В Греции пришлось бы строить бизнес с нуля, да ещё и хороших специалистов попробуй найди. Плюс языковой барьер… Нет, я знал греческий, но не в идеале, необходимом для качественной профессиональной работы. Поэтому, в надежде, что старик одумается, я проводил у него каждый свой отпуск. Этот был исключением. Я решил провести его, наслаждаясь местными видами и рыбалкой, обживая свой новый загородный дом. Ко мне, вдруг, вернулась любовь к одиночеству и созерцания. Ещё долго вглядываясь в потолок, я окончательно убедился в правильности своего решения. Наконец поднявшись, я взял сигареты и вышел на балкон — гипнотизировать соседний коттедж.
Прошло два дня…
Сигареты я докурил, но решил больше не искушать судьбу новой пачкой.
Сегодня воскресенье, а Егор так и не появился. С каждым днём я все больше отчаивался снова её увидеть, прижать к себе, завладеть её губами и телом.
Прокручивая в голове разнообразные сценарии развития событий, я пытался вспомнить фамилию Егора, чтобы найти его в инсте.
Включил ноутбук, открыл инстаграм, и: Макаров… Макаренко… Макарченко… Марков… Ничего! Искал по хэштегам, по геопозиции, цеплялся, практически, за соломинку, каждый раз надеясь в результатах поиска увидеть фотографии с вечеринки, но все напрасно.
Смачно выругался и отправился спать.
Лежал без сна, наверное, часа три. Моё воспаленное воображение рисовало картинки покруче любой порнушки:
Я несу Лизу мокрую и плачущую к огромному старому тополю, осторожно сажаю на землю и, устроившись рядом, прикрываю её тело полотенцем. Обняв за плечи правой рукой, нахожу её мягкие ждущие губы, приближаюсь и жадно втягиваю в свой рот то верхнюю, то нижнюю, постепенно углубляя поцелуй. Наши языки встречаются в нежном противостоянии. Моя рука скользит под полотенце и находит её юную, ещё холодную от воды грудь, сначала мягко, а потом более интенсивно растираю её трепещущие, сморщенные от холода соски. Она выгибается навстречу моим ласкам, и я, постепенно усиливая нажим, уже с силой оттягиваю её розовые маленькие горошины, заставляя задыхаться и кричать от удовольствия. Лиза зовёт меня по имени, сбивчиво просит не останавливаться и я хватаю губами её сосок, жадно кружа по нему важным, мягким языком. От удовольствия она вся вытягивается и напрягается, как струна, её нежные маленькие ладошки тянутся к моему члену, сначала легко и робко поглаживая, потом уже более уверенно обвивая его подрагивающими пальчиками. Моя девочка начинает мягко двигать рукой, постепенно усиливая хватку, доводя меня до исступления. А я продолжаю интенсивно лизать и посасывать её порозовевшую грудь, время от времени дразня и покусывая сосок. В итоге, не выдерживаю и начинаю осторожно царапать его щетиной, желая увидеть, как он станет ещё более раздраженным и ярким. Лиза уже вскрикивает от удовольствия, а я, резко дернув боковые завязки её маленьких чёрных плавок, мягко скольжу по обильно выделившейся смазке между ног и спустя пару секунд ввожу два пальца в её возбужденое гладкое влагалище. Ощущение того, как туго она сжимает мои пальцы, доводит меня до пика возбуждения. Она продолжает скользить своей ручкой по моему важному, пульсирующему члену. Твёрдо и уверенно, все сильней и сильней, а я вытаскиваю пальцы, обвожу несколько раз вокруг мокрого, скользкого клитора и мы одновременно кончаем: она, выкрикивая моё имя, а я с грудным рыком, обдавая спермой её тонкие пальчики и гладкие бёдра.
Черт! Я больше так не могу! У меня ещё никогда так не срывало крышу от женщины! Мне срочно нужно кого-нибудь трахнуть. Я начал перебирать в голове имена своих подружек, прикидывая, кого бы вызвонить, но не проходит и минуты, как я снова проваливаюсь в эротические грёзы о ней.
Прошла ещё неделя, и мне кажется, что я уже, хоть и отдаленно, своим видом и образом жизни начинал напоминать отшельника. А ещё меня затянула работа в саду. Я даже не думал, что ковыряние с землёй так меня увлечёт. Закончив перекапывать очередной участок земли, я стянул мокрую от пота майку и отложил лопату.
Шум подъезжающей к дому машины, застал меня врасплох и ускорил пульс, вселяя надежду увидеть Лизу. Но распахнувшаяся через несколько мгновений калитка, явила моему удивлённому взору Анастасию.
— Лука! Рита мне сказала, что ты в город совсем не вылазеешь… ну я и решила проведать тебя… - протянула не далёкая Настя, обдавая меня шлейфом своих приторно-сладких духов.
Вот принесло-то на мою голову!
Мы расположились у бассейна, она вытащила тонкую сигарету из пачки и закурила. Табачный дым моментально донёсся до моих ноздрей, вызывая желание закурить. Чтобы не сорваться, я, как радушный хозяин, предложил гостье выпить и пошёл в дом за напитками.
Вернувшись, я застал следующую картину: обнажённая Настя, войдя по пояс в бассейн, стояла ко мне спиной. Видимо, услышав позади себя шаги, она начала медленно разворачиваться и, выйдя из воды, направилась в мою сторону. Прижавшись ко мне мокрым стройными телом, девица томно и соблазнительно прошептала на ухо: "Я хочу снова ощущить тебя внутри…"
Плейлист Луки: