Вот как раз в такую холодину и слякоть, вместо того, чтобы укрываться в тепле родной квартиры, мы поздним субботним вечером направились неизвестно куда. Как оказалось, родной городок Брука находился всего в ста пятидесяти километрах от нашего, а получается познакомились мы вообще чёрт знает где, в другой части страны. Судьба? Скорее всего, стечение обстоятельств, что мы из Сибири попали в один ВУЗ на Дальнем Востоке, и встретились, когда я отучилась уже два года, имея кучу общих знакомых.

И вот только по пути я сообразила, что его мама, с которой мне так и не посчастливилось познакомиться, впервые увидит внучку, живущую в двух часах езды от нее. И нам ведь о чем-то с ней нужно говорить. И зачем я только согласилась? Я, конечно, не из робкого десятка, но такие ситуации всегда старалась избегать. Настроение было, словно меня тащили на эшафот. А отступать уже было некуда. Грёбаный Брук! Пока Варвара лепетала, рассказывая что-то отцу, я притворилась, что сплю. Эфир сегодня получился, действительно тяжёлым, с тем учётом, что в студии у меня был легионер. Английским, который знала я, он владел плохо, так же, как и я владела плохо его родным французским. А пригласить переводчика никто не догадался. Но, как сказал шеф, рейтинги у этого эфира были неплохие. Люди смотрели, людям нравилось, а это все нравилось мне.

А завтра вечером команда улетает на гостевые игры, и как сказал главный, я могу немного отдохнуть, подготавливая материал для очередного эфира, который приносит денежки каналу. Ну, я и не была против. Тем более, что мне этих суток вполне хватит для того, чтобы ещё лет шесть не скучать по Бруку.

Прибыли мы уже в потёмках, так что дом разглядеть я смогла только в свете фонарей, горящих на улице и во дворе. Район состоял сплошь из частных домов, аккуратно протянувшихся ровными рядами по обе стороны улицы. И что самое интересное, они все были одинаковые. Ни одной перестройки, или втиснутого в эту прелесть огромного особняка. Сам домик был не сильно большим, ухоженным, с высоким крыльцом и большими окнами, где горел свет. Нас ждали, это было хорошо.

Как только мы вошли в калитку, тут же на нас кинулся огромный пёс. При чем я испугалась, когда Варя взвизгнула от восторга, приветствуя лохматую псину, трущуюся вокруг Дениса.

— Копатыч, снова ты вышел, зараза? — послышался на крыльце женский голос. Все под тем же фонарем, одиноко рассеивающего свет над домом, я увидела тонкую фигурку женщины, которая нас встречала. Она немного сутулилась, кутаясь в широкий кардиган.

— Привет, мамуль! — Денис влетел на крыльцо, подарив ей поцелуй в щеку. — Знакомься, это Варя, — указал он на малышку, влетевшую за ним, — это Женя.

— Здравствуйте! — попыталась я натянуть улыбку, но это у меня не получилось. Женщина меня поприветствовала, а потом обратила свой взор на Варвару.

— Вы моя бабушка? Так папа сказал, — схватила она его за руку. Женщина лишь утвердительно покивала, едва сдерживая слезы. — А почему Вы плачете?

— Я очень рада тебя видеть, маленькая, — произнесла она.

— Я тоже! Но я ведь не плачу, а улыбаюсь, — засияла она беззубой улыбкой.

— Боже, что ж я вас на улице-то держу? Холодно! Проходите! — вдруг опомнилась она.

В доме было уютно, пахло как-то по-домашнему, но вот колючий взгляд Веры Васильевны я все время ловила на себе. Осуждала. А как бы я поступила на ее месте? Да так же. Но мне было всё равно, что здесь мне не рады. Я приехала с дочерью, поэтому пусть думает, что хочет. Я тоже мать, и имею право защищать своего ребенка от окружающих.

Кроме тепла и осуждающего материнского взгляда, в доме нас ждал поздний ужин и уютная постелька.

Есть не хотелось, когда Варвара уплетала мясной пирог, отвечая на вопросы новоиспечённой бабушки.

— Знаете, было очень вкусно. Спасибо! Но я очень устала, и мне пора спать, — сообщила она, когда, наконец, тарелка опустела.

Нам показали нашу комнату, показали где душ и санузел в этом доме, чтобы не заблудиться. И едва голова моей малышки коснулась подушки, она уснула крепким сном. А я, преодолевая зевоту, отправилась помогать Вере Васильевне с посудой. Не могла я просто так лечь спать.

— Давайте, помогу, — схватилась я за тарелки.

— Не нужно, — отозвалась женщина стальным голосом, — ты гостья.

— Выскажитесь, — я оставила в покое посуду и уселась на стул, смотря на неё с вызовом.