— Кто ж о таком спрашивает? — возмутилась я, правда, слабо. Лень было.

— Я вообще-то сестра твоя, и этот тип единственный, о ком ты мне ещё не рассказала почему-то.

— Нечего рассказывать пока.

— А если я слиняю куда-нибудь ночевать, будет? — оголила она свои белоснежные зубы.

— Боже, — закатила я глаза, — ты неисправима. Похоже, меня уже рубит. Я спать!

— Дэн, проводи мою сестрёнку, пожалуйста, а то темно, мало ли чего, — почти пропела она ангельским голоском. Его-то просить может быть и не надо было, но это же Саша. Этим должно быть все сказано.

— Ну, да! Тут же маньяки под каждым кустом, — пожала я плечами, наблюдая за тем, какие стали разочарованные рожицы у женской незанятой половины стола, когда они провожали его взглядом. Хрен вам, курицы.

— Уведут тебя ещё, — заявил он, обнимая по-хозяйски меня за плечи.

— А днём ты такую активность не проявлял.

— Обиделась что ли? Ну, если тебе так важно, что мы будем обжиматься на публику, то я готов.

— То есть все дело в куче народа?

— Воспитан я немного по-другому. Вся эта интимная часть вроде поцелуев и обжиманий должна оставаться без свидетелей.

— Тогда, может, обговорим, что мне позволено делать при всех? — почему-то это немного меня удивляло. Не знаю, как-то привыкла, что если парень с девушкой пара, то там страсть будет переть через край, и они не упустят возможности полобызаться при всех, делая вид, что вроде всё не про них.

— Боже, Жень, ты так говоришь, словно я запущенный случай, — Брук даже рассмеялся. Нет, конечно, он был прав, но всё же мне нужно было знать, что может нарушить его зону комфорта.

— Но мы ведь сейчас одни, какой бы там случай не был.

— Я это уже заметил, — он остановился и развернул меня к себе лицом.

— Я вела себя послушно весь день, дедушка Мороз. Поэтому хорошая девочка заслужила награду.

Я потянулась к его губам, привстав на носочки. Чёрт, оказывается мне это хотелось сделать весь день.

— Почему я все время думаю о тебе?

— Потому что ты влюбился.