110

«Большую науку иногда уподобляют „сделке Фауста“. Считается, что данные институты подверглись „огосударствлению“, способствовавшему сужению области их научных исследований и бюрократизации науки. Призыв к переосмыслению американского исследовательского университета <…> предполагает преодоление ограничений, навязанных университету моделью холодной войны» (Кроу М., Дэбарс У. Модель Нового американского университета. С. 152).

111

Ср.: «В эпоху государства всеобщего благосостояния была заключена сделка с дьяволом, обычно прикрываемая социал-демократической риторикой. Университеты разрослись, приобрели невероятные размеры и значение, но в обмен они стали главным местом социально-экономического воспроизводства (курсив мой. – С. З.)» (Фуллер С. Социология интеллектуальной жизни. C. 40).

112

Фуллер С. Социология интеллектуальной жизни. C. 40–41.

113

From Max Weber: Essays in Sociology / Transl., ed. and with an introduction by H. H. Gerth, C. Wright Mills. New York: Oxford University Press, 1946. P. 426.

114

См. например: Ostrom E. Governing the Commons: The Evolution of Institutions for Collective Action. Cambridge: Cambridge University Press, 1990; Perspectives on Public Choice: A Handbook. New York: Cambridge University Press, 1997; Market Failure or Success: The New Debate. Cheltenham, UK: Edward Elgar, 2003.

115

См.: Шумпетер Й. А. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия. М.: Эксмо, 2008. С. 82–83.

116

Дельбанко Э. Колледж: Каким он был, стал и должен быть. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2015. С. 53.

117

Кроу М., Дэбарс У. Модель Нового американского университета. С. 222. Конечно, не все так идиллично. Чтобы избежать обвинений в излишнем идеализме, «оторванном от реальности» (какой, кстати?), приведу еще одну цитату из дня сегодняшнего: «Университеты никогда не обладали <…> монополией на распоряжение продуктами знания. Более того, полуприватизированный характер высшего образования <…> и распространение спонсируемых корпорациями научных парков при университетских кампусах работают на превращение академии в инновационный хвост, который, как ошибочно полагают, виляет собакой капитализма. Фактически последний оплот <…> – образовательная функция университета <…> тогда как исследовательская функция университета все больше переходит под контроль частного сектора» (Фуллер С. Социология интеллектуальной жизни. C. 22). Иными словами, водораздел между этими двумя сегментами – общественным и частным, с соответствующими им языками – сохраняется и сулит нам немало аналитических коллизий.

118

Бурдьё П. Homo academicus. М.: Издательство Института Гайдара, 2018. С. 141–143.

119