В следующее мгновение я почувствовала сильный удар в спину, и меня откинуло к стене. От такого сильного удара, на ней должен был остаться отпечаток моего тела. Голова закружилась, поднялась пыль, и я перестала соображать.

– Осторожно, – сказал Лор в тот момент, когда два клыка с грохотом врезались в стену, зажав меня между ними. Серп выпал из рук, и я вскрикнула. Напротив моего лица была разъяренная морда свиньи, она громко ревела и дергалась. – Внизу оружие, лезь за ним! – крикнул Лор.

– Л…ладно, – кое-как отреагировала я, проскользнула между клыками и оказалась под волосатым вонючим брюхом. Серп лежал на расстоянии вытянутой руки и, как только я коснулась его пальцами, тварь рывком освободилась и насадила меня на свои клыки. Она пробежала со мной несколько метров и кинула в песок с такой силой, что я услышала треск костей. Резкая боль пронзила грудь, и я не могла пошевелиться. Сквозь пыль я разглядела, как щетина на спине твари встала дыбом и несколько шипов полетели в мою сторону. Превозмогая боль, я откатилась в сторону, но один из шипов впился в песок настолько близко, что обжег мою щеку.

Мои попытки встать не увенчались успехом, и монстр был уже надо мной. Он раскрыл пасть и заревел. Горячее зловонное дыхание ударило мне в лицо вместе с огромным количеством склизкой слюны. Я вновь предприняла попытку увернуться, но свинья вонзила свой клык мне в бедро. Рог продырявил кожу, мышцы и сухожилия. Хлынула кровь.

Я вскрикнула от боли, когда животное с чавкающим звуком вырвалось на свободу.

– Давай, Лиф, ты большее чудище, – подбодрил меня Лор.

Неужели? Я попыталась найти внутри себя что-то, но находила лишь боль, страх и… что-то еще.

Оно таилось там, в глубине, пульсировало. Я бы назвала это Арканумом, но оно было слишком черным, слишком темным. Это не я, и это не Лор. Я знала, что чувствует Лор, но это было нечто иное, и оно было голодно. Я была настолько потрясена, что даже не заметила, как свинья вонзила клык в мою руку.

– Что это, Лор?

– Это ты. Ты меняешься, помнишь? Тебе нужно лишь выпустить это наружу.

Это то, чем я становлюсь? Может, причина безумия одержимых в том, что они сами превращались в демонов? Если это и правда так, то я на пути к сумасшествию. Я чувствовала его. Голод.

– Выпусти его, и от свинки не останется и следа.

– Нет, – выдавила я и закрыла глаза. Глусун подкинул меня и вновь отбросил к стене. Мое тело глухо ударилось о нее и упало. Изо рта потекла кровь.

– Ну же, Лиф.

– Нет! – крикнула я, сплюнув слюну с кровью. Свинья заревела, и я бросила взгляд на Фалько. – Сдаюсь! Я сдаюсь!

Он сидел, напряженный, на трибуне, сжимая руки в кулаки.

– Я сдаюсь! – крикнула я вновь.

Фалько отреагировал мгновенно. Плавным движением он спрыгнул вниз на арену прямо перед глусуном. Схватил его за клык и легко опрокинул. Свинья брыкалась, лежа на спине, визжала. По воздуху пронеслись ядовитые шипы. Один из них попал мне в грудь, и я упала на колени. Как только я вырвала тонкий шип из своего тела, по венам потек холодный, как лед, яд. Мои глаза смотрели на удивительно жестокую и одновременно элегантную сцену: Фалько поднял с пола серп и одним движением отрубил массивному чудищу голову. Так же резко он развернулся ко мне.

– Ты провалила тест.

– Видимо, да, – согласилась я, прислоняясь к холодной стене. Раны болели с невероятной силой, а из-за почти моментального заживления еще и зудели, как укусы комаров.