Девушка не удивилась, ведь она и сама не так давно ничего не помнила о тех событиях. После приёма сыворотки, все события Расколотых Островов забывались, словно изумительный сон. У золотых однозначно не было никаких молекулярных или информационных капсул, поэтому он вполне мог забыть всё, что происходило в ту ночь. Перед следующим вопросом она тщательно осмотрела сгиб его локтя, но не увидела никаких следов шприца. Исследовала только глазами, ибо трогать его мерзкое тело Арине не хотелось до тошноты.

— Позавчера перед сном принимал наркотики?

Парень поёжился, отвёл глаза, и девушка прищурилась, словно почуяв добычу.

— Нет…

— Врёшь! Какие!? — выдохнула она. — Как они назывались? «Мираи»?!

— Нет, я такое название первый раз слышу…

— Доктор!?

— Все стабильно, госпожа…

Девушка обречённо вздохнула и поднялась.

— Можешь идти, — бросила она золотому и отошла к Жаку.

— Пани, — чинид снова написал ей сообщение. — Вы же знаете этих золотых из стойл, они постоянно принимают наркотики. Какие у вас цели? Вы же не будете каждого наркомана допрашивать? Зачем вы ищете именно этот наркотик с тем странным названием?

— Я не могу тебе сказать… — немного помедлив, ответила Юсупова. — Точнее могу, но… Ты не поймёшь… Точнее, ты поймёшь, но… Ой, всё! Отстань от меня!

Чинид удивлённо покосился на Арину, но решил не задавать больше никаких вопросов. Он и так не должен ничего ей говорить, а оставаться лишь молчаливым охранником, которого беспокоит только жизнь его пани.

— Аргх!..

Золотой, пока одевался, ударился ногой о какую-то тумбочку и, зашипев от боли, упал на пол, хватаясь за бедро. На необычный шум чинид отреагировал моментально, заслонив собой пани, но старания оказались напрасны, и он вновь занял своё место за спиной патрона. Юсупова некоторое время смотрела на золотого, который рычал, но вставал и молча одевался с гримасой боли на лице, пока врач недовольно косился на него и хотел прогнать, но опасался кисена. Няше сразу же вспомнился её пёс Кюгельхен, которого она выходила с похожей травмой. Папа говорил, что она с детства была неравнодушна ко всяким раненым или немощным зверушкам и постоянно таскала их в дом. Немного поколебавшись, она отогнала эти мысли и поморщилась: это ведь даже не раненая собака! Это… золотой! Больше не обращая внимания на потуги золотого, Арина с чинидом вышли в коридор и направились к кабинету, где их ждала Ирина Кузнецова.

— Подожди у входа, — кинула он через плечо телохранителю.

Даже не думая выполнять её приказ, Жак с каменным выражением лица протиснулся в кабинет вслед за Юсуповой. Девушка лишь устало вздохнула, но поделать ничего не могла. Её чинид иногда был похож на барана и изображал глухое бревно на ножках. А иногда совсем наоборот — исполнял приказы, как миленький. Подруга Юсуповой стояла у большого наблюдательного пластмассового окна с голографическим планшетом и что-то читала, иногда делая какие-то записи. Локон длинных рыжих волос Ирины высвободился из-за уха девушки и закрыл часть её лица, но кисен даже не заметила этого. Только когда чинид прикрыл за собой дверь, Ирина с удивлением обернулась. Она была одной из младших дочерей, поэтому могла выгонять чинида, когда ей это угодно. Юсупову же, хоть она и тоже была не самой старшей наследницей, по непонятной причине охраняли очень тщательно. Не получив внятных пояснений от отца, девушка решила, что он просто её очень сильно любит и больше не доставала Юсупова этим вопросом.

— Аришка, привет! — Кузнецова свернула голограмму, расплылась в улыбке и ехидно поинтересовалась: — Жак, давно не виделись! Ты никак не отлипнешь от своей любимой госпожи?

— Я не… — девчонки застали его врасплох таким вопросом, и он растерялся, из-за чего подружки весело расхохотались. В их кругу друзей они часто подшучивали над Жаком. Благо, Арина росла девушкой без комплексов и шутки ниже пояса воспринимались ею в порядке вещей.

— Чем ты тут занимаешься? — Арина только сейчас обратила внимание на белый халат подруги. Ирина одним движением оказалась у окошка, развернула голографический планшет и принялась рассказывать: