Могло ли быть так, что мой фамильяр когда-то являлся спутником самого Антрацитового принца? И именно поэтому Хмуря когда-то и сказал мне, что у него нет хозяина! Ведь Антрацитовый принц сгинул еще пятнадцать лет назад!

Все сходилось. И то, что ворон обрел способность разговаривать — ведь у сильнейших колдунов такое случается часто. И то, что он обладает такими обширными знаниями — наверняка принц многому его обучил. Остается только понять, откуда взялась магия… Ведь фамильяры не должны обладать магией. Вместе с разумом такой удобный бонус никак не прилагается. Но, может быть, это часть какого-то секретного эксперимента его хозяина? Мало ли что там было в голове у Антрацитового принца? Может, он, не знаю, сутками купал своего фамильяра в волшебных зельях, чтобы его перья обрели колдовскую силу?

Тогда понятно, почему Хмуря так не любит их использовать несмотря на то, что, вообще-то, оперение у него в любом случае отрастет заново. Магия-то в перьях не восполнится!

От мысли, что я наконец раскусила своего мрачного спутника, у меня даже кончики пальцев затряслись. Меня переполняло нетерпение, я хотела узнать у него все.

Каким было его прошлое? Близки ли они были с принцем? Любил ли Хмуря своего хозяина?

А в особенности — каким был Антрацитовый принц и куда он пропал?..

Однако я держала язык за зубами. Мне было нужно понять, не ошиблась ли я в своих предположениях, ведь всю правду мне фамильяр никогда не расскажет — уже спрашивала.

А потому я решила, что буду копать медленно. Постепенно ворон сам будет невольно открываться мне, выдавая подробности, которые, по его мнению, не должны будут дать мне никакого представления об общей картине. Но я-то уже буду знать, о чем идет речь!!!

— Значит, ты сможешь сделать так, чтобы мы проникли в замок и нас при этом не сожрали, да? — спросила я так, словно мне ни капли не интересно, как Хмуря будет это делать и откуда вообще он знает все секреты.

Да я даже не глядела на птицу. Приложила ладонь козырьком к глазам, будто бы с любопытством осматривая блестящие ртутью и голубоватыми прожилками шпили дворца.

Несколько мгновений ворон молчал, но краем глаза я видела, что он глядит на меня.

Я уж думала, он сейчас горделиво выщипнет у себя перо покрупнее, назовет меня недоведьмой и начнет колдовать. Все чайки тут же разлетятся, рыбы исчезнут, а замок примет нас, буквально распахнув объятия.

Однако ворон просто взмахнул крыльями и полетел вперед. Прямо к обрыву, мрачно и повелительно бросив на ходу:

— Следуй за мной.

— Эй, но как? — возмутилась я, с подкрадывающимся ужасом замечая, как черные чайки стали снижаться, а рыбы — выпрыгивать из воды так, словно ждали, когда я оступлюсь и упаду прямо в их пасти. — Моста-то ведь не…

От изумления воздух застрял в легких, потому что, как только ворон оказался над пропастью, тут же подъемный мост начал опускаться сам. Словно на другой стороне кто-то невидимый привел в действие механизм.

И никаких мне выщипанных перьев и колдовских всплесков! Он просто полетел… и все.

— Торопись, — бросил ворон хрипло, уже отлетев достаточно далеко и вообще не глядя на меня. Словно ему все равно, съедят тут меня или нет! — Стражники не тронут тебя, только если будешь двигаться рядом со мной.

Ну точно! А раньше сказать не мог…

Я метнулась вслед за ним — только пятки сверкали и камни из-под ступней разлетались. Еще бы: пара чаек уже увилась за мной следом, подозрительно агрессивно галдя.