– Наверное, он безобидный. Скорее всего просто не привык видеть здесь незнакомцев. А может, просто не в себе.

Сморщенное коричневое лицо старика напоминало грецкий орех; на вид ему было лет семьдесят, а то и восемьдесят. Его одежда была грубой, покрытой заплатами и старой, превратившейся в корку грязью. Но самым неприятным был его напряженный взгляд. Проходя мимо, я кивнул ему, но он, похоже, даже не заметил этого. Он зловеще смотрел исключительно на Алекс, едва слышно бормоча чтото. Я не разобрал его слов, но звучали они сурово и враждебно.

– Вы поняли, что он сказал? – спросил я.

– Я не настолько владею греческим. – Но вид у нее был потрясенный.

Старик следил за нами до самого джипа. Он был единственной живой душой, которую мы встретили во всей деревне, и, спускаясь вниз под гору, я радовался, что покинул это место.

Добравшись до залива Полис, я предложил остановиться и где-нибудь перекусить. Мы сели за столик на пляже и заказали пиво, хлеб и салат. Рыбаки чинили привязанную у пристани лодку, а рядом в воде возились двое маленьких мальчишек. Все вокруг выглядело обыденно-умиротворяющим.

– Этот старик… он все время смотрел на меня, да? – спросила Алекс.

Я согласился, что, похоже, это так. Она порылась в сумке и вынула оттуда напоминавшую дневник тетрадь. Из-под задней стороны обложки она достала несколько фотокарточек и протянула мне одну. На ней была изображена пожилая седая женщина.

– Это моя бабушка перед самой болезнью.

Несмотря на разницу в возрасте, сходство было очевидно, особенно потому, что у обеих были одинаковые, поразительно светлые зеленые глаза. Алекс подала мне другой снимок, черно-белый и намного более старый. Несмотря на нечеткое изображение, сходство оказалось еще более явным.

– Здесь бабушке всего на пару лет больше, чем мне сейчас. Видимо, старик принял меня за Нану.

– Наверное, так и есть. Думаете, что он знал ее?

– Возможно. Она уехала отсюда после Второй мировой войны. Я ничего не знала об этом, пока за несколько месяцев до смерти ее не увезли в хоспис. Она рассказала мне о своей родной деревне. Я никогда ничего не слышала о ней раньше. Нана рассказала о своих родителях и брате – до этого я даже не знала, что он существует. Это было невероятно. Она умирала, а я вдруг поняла, что совсем ничего не знаю о ней.

– Поэтому вы и приехали на Итаку?

Алекс опять нерешительно помолчала.

– Отчасти.

Мне показалось, что она раздумывает, насколько может открыться передо мной.

– Хотелось больше узнать о ее жизни. И о моем дедушке.

– Он тоже из этих мест?

Она покачала головой: