– Извини, разумеется, не глупый. Итак, когда это было?

– В мае. В начале месяца.

– Значит, уже после того, как отец вернулся с Кефалонии. Помнишь, он ездил туда в апреле?

– Да-да, помню. – Он облизнул губы, с жадностью глядя на бутылку в моей руке.

– Он один вернулся с Кефалонии?

– Один?

– Кто-то видел тебя и моего отца на «Ласточке». И с вами был еще один человек.

– Ах да! Помню! С ним был его знакомый, тоже археолог. Мы ходили с ним на лодке покататься и показать ему остров. Он отдыхал здесь.

– А ты не помнишь, как его звали?

– Иностранец какой-то. Велел звать его Иоганном. А больше ничего не помню.

– Вот вы выходили в море на лодке… Сколько раз?

– Да всего-то один! – сердито ответил Грегори. – После этого твой отец расплатился со мной и заявил, что я больше не работаю у него. Прямо вечером того же дня. Я сказал ему, что не хочу жить с сестрой. Нельзя ему было меня увольнять.

Меня удивил поступок отца: Грегори проработал у него много лет. И почему так внезапно?

– А каким он тебе показался после Кефалонии?

– Как это – каким?

– Ну, может, стал по-другому вести себя?

– Да он не особо разговаривал со мной. А все больше со своим знакомым. Они много говорили о своей работе.

– О своей работе? Ты слышал их разговор? Они упоминали «Антуанетту»?

Глаза старика опять скользнули к бутылке.

– Может, я и вспомню еще, если у меня будет чем утолить жажду.