Браччи заерзал. Обтянутый кожей стул жалобно заскрипел.

– Поначалу у него кое-что получалось. Старик был другой породы, не то что его выводок. Анджело Арканджело держал их в кулаке, шагу без разрешения ступить не давал. Вот и выросли такие неумехи. Глупец! С другой стороны, делать деньги умел. Знал, как подкатиться к богатеньким иностранцам, что напеть. «Посмотрите-ка на это! Вот как работали триста лет назад! Жженые водоросли, галька с берега, деревянные чурки… Совершенство! Идеал! Подумайте, сколько это будет стоить через двадцать лет!» Или приглашал какого-нибудь так называемого художника, чтобы тот занимался дизайном, а потом выдавал за шедевр. Да вот только… – Он порылся в ящике стола и вытащил небольшую коробку, внутри которой что-то постукивало. – Мода меняется. И ты должен меняться с ней, а иначе в один прекрасный день поймешь, что в дверь уже не стучат.

Браччи перевернул коробку» и содержимое рассыпалось по столу. Это были пестро раскрашенные безделушки, персонажи мультфильмов: Дональд Дак. Микки Маус, Гомер Симпсон. Узнать их было нелегко. Мусор. Хлам. И Браччи понимал это.

– Я беру паренька из школы, и он за час лепит пятьдесят штук. Плачу ему четыре евро. Отдаю все за полсотни одному торговцу возле вокзала. Он сбывает по четыре-пять евро за штуку идиотам туристам, которым страсть как хочется привезти домой сувенир из настоящего муранского стекла. Так что и они свое получают. Тут не поспоришь. И как, по-вашему, Арканджело до этого опустятся?

– Нет, – решил Коста, – у них другой бизнес.

– Другой бизнес? Вот как? И что за бизнес такой? Объясни, умник. – Не дождавшись ответа, Браччи продолжил: – Тогда слушай меня. Они работают в музее. И печь у них в десять раз больше, чем нужно, У них нет современного оборудования, ничего такого, что экономило бы время или деньги. Пользуются старыми рецептами. Новых форм не признают. Им надо вчетверо больше времени, чтобы сделать то же, что в глазах всего мира ничем не отличается от того, что делают остальные. И что, думаете, они получают вчетверо больше? Как бы не так. И вдвое не получают. Иногда им приходится даже продавать дешевле, потому что у них несовременный дизайн. Кому надо старье? Да еще не самого лучшего качества, с изъянами, потому что оборудование отсталое и технология допотопная. Знаете, что будете их бизнесом? Ничего. Вылетят в трубу. Да мне бы и наплевать, если бы не Белла. Теперь ее нет, так что пусть выкручиваются как знают. Пусть продают все англичанину, пусть строят там парк развлечений или еще что. Кому какое дело?

– Какому англичанину? – небрежно спросил Коста.

– А, перестань! – усмехнулся Браччи. – Тоже мне секрет. Про их дела все давно знают. Сделку уже давно заключили бы. да только старик так бумаги составил, что адвокаты в них разобраться не могут. Имейте в виду, – Браччи помахал пальцем, – если англичанин чего-то хочет, он свое получит. Я бы с таким и связываться не стал. Слишком много у него влиятельных дружков. И если только он купит остров…

– Что? – вырвалось у Перони.

Браччи ухмыльнулся:

– Им конец. Хозяином будет он. Может делать что угодно. Построит отель. Или какой-нибудь торговый центр вроде тех, что в городе. Будь у Арканджело хоть капля здравого смысла, выставили бы все на открытый аукцион. Огребли бы кучу денег. Но они же хотят заниматься стеклом. Глупо.

Информация насчет Мэсситера показалась Косте весьма интересной. Англичанин и без того был человеком состоятельным. Заполучив остров, он приобрел бы еще большее влияние.

– А вы не против иметь такого соседа?

– Да уж, что и говорить. Но по крайней мере терпеть придется только одного придурка. Ладно, хотели спросить о чем-то, спрашивайте, а нет… Мне еще работать надо.

Он посмотрел на разбросанные по столу стекляшки и сгреб их одним махом в коробку.

Уходить было рано.

– Расскажите о вашей семье. Родители. Братья. Сестры.

– Брат один – я. – Браччи толкнул ногой дверь, и полицейские увидели двух молодых людей, лет по двадцать с небольшим, плотных и угрюмых. Оба работали у печи, раз в десять меньшей по размерам, чем та, что стояла в мастерской у Арканджело. Один, с короткой стрижкой, был в рубашке с подвернутыми рукавами. Обе руки украшали старые синие татуировки. Другой – постройнее, с длинными волосами – выглядел чуть менее агрессивным.

– Энцо.

Татуированный кивнул.