— Жестоко вы со своими друзьями поступаете, — хохотнул Демиян, — ой, жестоко.
— Нормально мы с ними поступаем, — не согласилась я с ним. — Пусть прочувствуют всю прелесть женской красоты, глядишь, и ржать над нами не будут, когда мы про общество защиты прав женщин говорим.
— Тьма! Это что за новая блажь у вас? — взвыл Алан.
— Почему новая? Старая, просто нам как-то не до реализации этой идеи, времени не хватает. А вот после Игр вплотную займёмся и этим вопросом, и вы как миленькие нам будете помогать! — поделилась с ними планами на будущее.
— Чур тебя, мелкая, я этим заниматься не собираюсь, — открестился Демиян от перспективы стать защитником женщин.
— А если я тебя уговорю, — посла ему соблазнительный взгляд, от которого у моего дыхание сбилось.
— Ладно, — вставая с кресла, ответил он, направляясь ко мне, как ни странно, его не остановил защитный барьер, он, что, пал?
— Да, он уже не нужен, вас передумали убивать, — ответил Гастин.
— Ну, пошли домой, любимая, — приобнимая меня за талию, с лёгкой хрипотцой в голосе проговорил муженёк.
— Зачем? — тут же напряглась я.
— Как, зачем? Уговаривать будешь, — усмехнулся он, открывая портал к нам домой.
ГЛАВА 37
Угу, уговаривать, кто бы мне дал рот открыть? Когда мы вышли из портала в нашу спальню, этот озабоченный демонюга с места в карьер кинулся на меня.
— А… — начала я, но тут же меня перебили.
— Мелкая, умоляю, молчи, — и тут же заткнул мне рот требовательным поцелуем, я даже растерялась от такого напора.
— Зачем переоделась в эту монашескую одежду? — оторвавшись от моих губ, спросил Демиян и стал с нетерпением расстёгивать пуговицы на платье.
— Что б вас не злить, — решила честно ему признаться.
— Чёрт, эти пуговицы просто меня бесят! — сказав это, он банально разорвал на мне скромный наряд.
— Ты совсем, что ли? — обалдела я от его поступка.
— Права, совсем, — покрывая мою грудь лёгкими поцелуями, каким-то приглушённым голосом признался-таки он в свой невменяемости. — Я сегодня окончательно потерял голову, думал, что не выдержу пытки, которую ты мне устроила своим выступлением. Девочка моя, как же я хочу тебя, можешь это называть как угодно: похоть, страсть, плевать! Я же скажу, что люблю тебя до помутнения рассудка, сгораю от страсти, когда смотрю на тебя, ты моё счастье, мой мир.