— Как мы должны отпраздновать это событие? — Я спрашиваю Белль.
— Мороженое! — кричат дети в унисон.
Я улыбаюсь в сторону Даррела. Мое сердце подскакивает к горлу, когда он улыбается в ответ.
Наши отношения все еще в подвешенном состоянии. Что он скажет, когда мы наконец останемся одни? Что нам делать дальше?
Наше напряженное состязание в гляделки прерывается, когда Бейли берет Даррела за руку, пока он болтает с Белль. Это такой случайный, автоматический жест доверия и любви, и он напоминает мне речь судьи, когда она закончила заседание.
— Мороженое! — Бейли кричит, заставляя меня подпрыгнуть. Маленький мальчик подталкивает Даррела к машине.
Кения смеется. — Кое-кто проявляет нетерпение.
— Встретимся там, ребята, — говорю я, крутя ключи на пальце. Мне больно уходить от Даррела и мальчиков. Садиться в машину одной очень больно. Мне больно ехать в тишине, когда я
Я добираюсь до кафе-мороженого первой. Позади меня выстраивается вереница модных машин. Дети спускаются в цех с громкой болтовней, громким смехом и энергией, которой хватило бы на шинный завод.
Кения берет меня под руку, когда мы заходим в магазин. — Ты в порядке, девочка?
— Я в порядке. — Я сжимаю ее в объятиях.
Она кладет голову мне на плечо. — Мне нужно надрать задницу Даррелу?
Я никогда не рассказывала Кении о фиаско с предложением, но она слишком хорошо меня знает. — Не прямо сейчас, но я дам тебе знать в будущем.
Она смеется, и мы садимся за стол.
Мисс Хэнсли устраивается поудобнее в кресле и одергивает юбку. Скривив губы, она дразнит Даррела. — Ваше первое действие в качестве их законного опекуна — угостить их мороженым, — говорит пожилая женщина. — Они будут налегать на сахар до восьми.
Иезекииль, исполнительный помощник Алистера, похлопывает ее по руке. — Пусть дети празднуют. Они это заслужили.
Мисс Хэнсли краснеет и застенчиво кивает.
— Как прошел твой медовый месяц? — Я спрашиваю Кению.
— Это было потрясающе. — Моя лучшая подруга погружается в рассказ о своем романтическом путешествии, и мой взгляд останавливается на Дарреле.