- Вы одержали славную победу, многие мои друзья и родные полегли. Я ничем больше не могу быть тебе полезен, Олаф. Пожалуйста, подари мне быструю смерть. Тогда, на Хлое, когда вы со Стасом причалили у нашей деревни, я хотел убить тебя, но не стал бы мучать.
- Вот оно что? - чивиец сунул меч в ножны, присел на выдолбленную в скале скамью и похлопал по ней ладонью. - Садись, Арье. Познакомься, Люсьен, это тот самый речник, из-за которого мы со Стасом едва не сложили головы. Речники в его деревне, совсем рядом со стрекозьим городом, так подружились с летучками, что даже подавали им сигнал дымом. Мол, вот они, ловите их, мы сами не смогли! Было, Арье?
- Да, мы поладили со стрекозами… Сначала. Но речники уже наказаны за это. Сначала летучки заставили нас прийти сюда, сожгли лодки непокорных, а теперь вы убили большую часть наших воинов. Хлоя обольется кровавыми слезами, сотник. Прошу быстрой смерти.
Олаф задумался. Шар Фольша утверждал, что речнику и в самом деле стыдно, что он сожалеет о предательстве смертоносцев.
- Скажи мне, Арье, а что случится, если я тебя просто отпущу?
- Отпустишь? - речник даже встал со скамьи, потому что от сотника такого услышать ожидал меньше, чем от Иржи. - Куда?
- Домой, наверное. Скажи, Арье, ты будешь испытывать ко мне хоть немного благодарности?
В душе речника поднялась самая настоящая буря. Он так долго сдерживал свои эмоции, надеясь достойно принять смерть, и вот теперь этот водопад сорвался наконец в пропасть. Люсьен видел только, как заблестели глаза пленника, Олаф чувствовал, как к стыду примешивается раскаяние, благодарность, потом недоверие.
- Меня Стас за тебя просил, - пояснил Олаф. - Недавно с ним вспоминали одного гада из речников, а Стас и мямлит: у него детишки. Есть у тебя детишки, Арье?
- Ты же знаешь, сотник! - речник весь дрожал.
- Что я знаю?.. Ах, да, есть детишки. Помню твоего старшего, хороший мальчонка. Да, пожалуй, Арье, я тебя отпущу. Вот только помни: Олаф-сотник тебя уже убил, и жизнь твоя у меня в кармане. Ты пойдешь домой, и постараешься попасть туда целым и невредимым, потому что я этого хочу.
- Я буду твоим шпионом? - спросил Арье.
- За кем шпионить будешь? За стрекозами? Боюсь, не успеешь добежать сюда, если они начнут что-нибудь затевать… - Олаф встал, похлопал речника по плечу. - Иди домой Арье. Но если ты мне понадобишься, то вспомни, что на самом деле ты уже убит.
- Я… - речник развел руками. - Я все что хочешь, Олаф!
- Тогда останься здесь до рассвета, а потом я тебя выведу. Ты ведь не против, Люсьен?
- Я? - стражник откашлялся, он тоже не ожидал от сотника проявления милосердия. - Да мне-то что? Вот как бы только Патер или Ваус про Арье не вспомнили.
- А ты поговори с ними. Скажи, что жених королевы очень просил речника не трогать. До завтра, Арье!
Сотник помахал речнику рукой и быстро вышел из зала. Люсьен и Арье переглянулись, пленник сел на лавку.
- Не знаю, повезло ли тебе, Арье, - с сомнением произнес стражник. - Говорят, что хуже смерти ничего нет… Но многие у Олафа о смерти просили. Тебе вот дарована жизнь. Не передумаешь?
- Нет, - покачал головой речник. - Не передумаю.