Её голубые глаза всё ещё большей частью чёрные, но в её взгляде есть что-то, что пробуждает все защитные инстинкты, которые у меня когда-либо были. Я хочу защитить её от суровой реальности мира за этими стенами, от себя, от Бастиена, от её отца, от неё самой.
Я хочу сражаться с грёбаными драконами ради этой женщины, даже если я один из них.
Но прямо сейчас, со скользкой кожей её обнаженного тела, скользящего по моему, и сморщенными бусинками сосков, прижимающихся к моей груди, я отодвигаю всё это в сторону. Она права: завтра настанет достаточно скоро, и на трезвую голову с утра эта милая и голая Инди исчезнет навсегда.
Каким я буду мужиком, если оттолкну то, что является моим последним шансом побыть в раю?
Глупым. А никто давно не обвинял меня в глупости.
Я скольжу руками вниз по её телу, обхватываю за задницу и прижимаю к себе.
— Ты такой твёрдый, — шепчет она. Её глаза снова закрываются, когда она наклоняет голову назад, и вода стекает с её густой копны волос. Её пальцы обвивают мои бицепсы и сжимают, словно проверяя их силу. — И такой сильный. Достаточно сильный, чтобы разорвать меня на части голыми руками.
Так и вертится на кончике языка обещание, что я никогда не причиню ей вреда, но это было бы ложью. Накопленные мной недомолвки разрушат любое доверие, которое она могла оказать мне, уничтожат любые чувства ко мне. Мне ничего не остаётся как пожелать, чтобы она не потеряла их.
— Вместо этого я защищу тебя ими, — говорю я, поднимая её. — Оберни ноги вокруг моей талии. Я хочу обнять тебя.
Я не знаю, откуда взялся этот приказ, потому что никогда не говорил женщине, что хочу её обнять. Вообще-то, я никогда раньше
Больше всего на свете я хочу приподнять её и опустить на свой член. Но речь не о том, чего хочу я. Речь о том, чтобы дать ей то, что нужно ей. Может быть, в каком-то скрытом уголке своего разума я надеюсь, что, если сделаю для неё сегодняшний вечер достаточно хорошим, она не потребует развода и не хлопнет дверью завтра.
Но всё же, оптимист во мне решает, что стоит попробовать.
— Держи меня под водой. Мне так хорошо.
— Все, что пожелаешь, детка, — говорю я нежно.
Глаза Инди открываются, и она качает головой.
— Не используй это неуместное дерьмо на мне. Никогда. — Она качает бёдрами, потирая клитор о мой член. Это ощущается как самое невероятное наказание, которое она когда-либо могла придумать.
— Я не могу звать тебя Инди, потому что мы не друзья.
— Правильно. — Снова с закрытыми глазами Инди откидывает голову назад и позволяет себе раскачиваться взад-вперёд, попадая волосами под брызги душа. — Я думаю, у тебя есть варианты: жена, приз, пешка, козырь в рукаве… Какая разница? Очень скоро я буду для тебя никем.
Она настолько правильно затрагивает суть дела, что мне интересно, что, чёрт возьми, сказал ей де Вир. Опять же, у де Вира не должно быть