Слава Великой Тьме, сказано это было искренне и по большому счету наставника не особо интересовал мой слуга. Был один дурак, теперь два дурака. Случается.

Вот с утра пораньше Борька снова захотел разобраться, кого и с какими намерениями принесло в гости к хозяину. Но Иван-то об этом не знал. Для Ивана все именно так и выглядело. Непонятный тип в солнечных очках тянет его конечность в рот и скалит зубы.

Причём, ровно в тот момент, когда я проснулся, Ванька как раз попытался выдернуть руку, за что тут же получил подзатыльник от Бориса. Судя по всему, этот подзатыльник был уже не первым, так как волосы у Ивана топорщились дыбом. И судя по всему, именно поэтому Иван не орал, а пищал, оставаясь на месте. В любом другом случае, уверен, он бы уже нёсся куда-нибудь подальше от барака и психованного слуги бастарда.

— Вонюч… — Начал было пацан, но тут же испуганно посмотрел на Борьку, который продолжал усиленно обнюхивать его руку, добравшись до локтя, и сразу исправился. — Роберт, убери, пожалуйста, своего слугу. Он меня впустил, но теперь дерется все время и ведет себя странно. Будто хочет… укусить…А уйти тоже не дает.

— Борис. — Позвал я телохранителя. — Отстань от ребенка.

Тот обернулся, а потом с дельным видом сообщил:

— Хороший. Неопасно.

Видимо, именно по запаху Борька ухитрился определить, затевает пацан что-то плохое или нет. А там в запахе, уверен, только страх присутствует.

— Замечательно. Отстань от него, говорю. — Я принял сидячее положение, затем спустил ноги вниз. — Ты чего приперся, Иван? Несколько дней тебя уже не было.

— Да я просить пришел…

Ванька с опаской покосился на Бориса, который руку его отпустил, но отходить не торопился, чем бедолагу сильно нервировал.Так и стоял рядом, будто истукан. Хорошо, что на физиономии у него — очки. Иначе, боюсь, Ванька совсем от страха окочурился бы. Только вчера, перед сном проверял Борькины глаза. Ничего не изменилось. Все такие же светлые. Даже вроде бы еще светлее стали.

— Слух быстро разнесся. Говорят, ты теперь нормальный. Ну, то есть, это я и сам вижу… — Ванька немного смутился, понимая, какую глупость только что ляпнул. Конечно, нормальный, раз спокойно с ним беседы веду. — Роберт, ты же сам два года в роли служки провел. Ну поговори пожалуйста с директором или с наставниками. От троицы этой совсем спасения нет. Розенкранц и дружки его. Все трое Наследники, слова им не скажешь. А с каждым днем наглеют все сильнее. Меня, вон, вчера вечером поймали и головой…

Ванька шмыгнул носом, но не заплакал. Молодец.

— В туалет прямо. В унитаз. Сволочи. За то, что я плохо одежду их повесил. Из прачечной принес да не угодил.

Я с удивлением уставился на Ваньку. Ну, и что, Наследники? Он на два года старше и крепче. Неужели не может сдачи дать? Хотя…

— Боишься, что директор встанет на их сторону? — Спросил я Ивана.

— Боюсь, он мне даже не поверит. — Пацан снова шмыгнул носом, а затем вытер его рукавом черной рабочей рубахи.

Я пообещал Ваньке непременно что-нибудь придумать с этой ситуацией. Белобрысый Розенкранц мне самому не нравится. Да и вообще. Не знаю, что это за кадетская школа, но порядка здесь никакого нет. И все по вине директора.

Потом я сходил в душ, переоделся и позавтракал. Борька за это время успел отметиться ещё в некоторых местах. Двоих кадетов из средних классов он гонял вокруг корпуса, пока я купался. Просто где-то сорвал крапиву и хлестал бедолаг по обнажённым участкам тела. Как оказалось, он сначала этой крапивой ударил себя. Следов не осталось. Поэтому Борис решил проверить ещё на ком-то, что это за странная трава, которая щекочет, если ее касаться.

Щекотала она, естественно, только Борьку и то по причине изменений, связанных с внезапной смертью. Кадетам вообще было не щекотно. Тем более в беге Борис оказался весьма резвым и догонял их раз пять или шесть. Пока кадетам не хватило ума затаиться в кустах.