– Непременно заметит. И уволит тебя.

– А тебя?

– А меня он уволить не сможет, потому что я сама уйду.

– В декрет?

– Э-м, типа того.

– Тогда нам нужно идти. Но одна я обязательно всё испорчу!

– Ладно. Сейчас заходим вместе, ты подходишь к ведущим, а я с текстом иду за кулисы. И если что, оттуда тебе всё подскажу.

– Хорошо. Спасибо, Геля!

– Ну, пошли?

– Пошли!

– Кира? – шепотом окликнула я Крапивину, когда мы уже вошли в полутемный зал, в котором освещалась центральная часть сцены, и остановились у ее края.

– Да?

– И улыбайся! Даже если забудешь текст. Поняла? Главное, говори всё искренне и от души!

– Постараюсь!

Мы договорились встретиться после доклада внизу, и Крапивина, пригнувшись, стала красться к другому краю зала, а я подошла к знакомым ступенькам, по которым сегодня уже поднималась.

Сейчас они не освещались, и кто-то сдвинул к краю массивные шторы, которыми завесили основную часть сцены, но я все равно поднялась на неё, пролезла под шторой, и начала передвигаться к противоположной части возвышения практически наощупь.

– Черт! Что это?.. Ой! Наставили здесь не пойми чего! – выругалась, когда в третий раз споткнулась о какой-то ящик или ступеньку.

Я прошла уже до середины, когда, повернувшись, взмахнула руками и едва не упала, но вовремя схватилась за крепкую веревку, свисающую откуда-то сверху.

Только нос не хватало сейчас разбить, и будет фееричное завершение командировки!

Послышался стрекочущий звук механизма, вокруг меня что-то повернулось, и стало еще темней. Затем другое «что-то» негромко громыхнуло (словно панели по плоскости сдвинулись) и затихло. Я тоже затихла, не понимая, что произошло.