Он должен был признать, что Кассандра ласковее Дженис, у которой ласки всегда были ответными. Вспоминалось, как они сердито засыпали, лежа рядом, но, ненавидя друг друга, засыпали, уйдя в себя, остро чувствуя разделявшие их сантиметры. Кассандра же производила впечатление искренней бескорыстности. Что это, обходительность первой близости? Но он уже так долго находится вне игры. Разве знает он теперь о том, что принято и что не принято на американском сексуальном рынке уходящего двадцатого столетия? Ведь он всего лишь несчастный, брошенный женой обормот. Руки Кассандры гладили его плечи, мяли позвоночник. Она терла ему спину, зад, шерстистое влажное пограничье между задом и яйцами, подколенные сухожилия, икры ног.

– Очень приятно!

– Вот и хорошо. – В спальне было темно.

– Теперь я тебя помассирую.

– Мне и без того хорошо. Просто побудь рядом.

– Тебе нравится быть вице-президентом банка?

– Нас таких там десять человек. Должность эта не так велика, как кажется, но меня устраивает. А как тебе такое? – Она сунула ему пальцы в задний проход.

– Потрясающе.

Она поцеловала его спину и круговыми движениями стала гладить ребра.

– Ты можешь вычислить клиента, воспользовавшегося банковским автоматом? – спросил он, уткнувшись в простыню.

– То есть в каком автомате он получил деньги и так далее?

– Да. – Дженис нередко пользовалась автоматом после работы или субботним утром, отправляясь за покупками. Может быть, он сумел бы отыскать Дженис, зная, где именно она предъявила свою банковскую карточку.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

Ни о чем таком, о чем он мог бы ей рассказать.

– Да вот пытаюсь определить сходство секса и банковского вклада.

– И в чем же сходство?

– И там, и там много теряешь, до времени изымая вклад.

Она хмыкнула и притянула его к себе на живот.

– Звучит весьма безнадежно, мистер Скаттергуд.

– Согласен.