– Андрей, я тоже рада, что ты готов мне помочь и не спрашиваешь, как у меня вообще дела и жива я или нет, – съязвила я.

– Если бы ты умерла и позвонила мне с того света сообщить, что тебе нужна моя помощь, чтобы поймать особо проворного чертяку, то и тогда бы я не удивился и пришел к тебе на помощь, – рассмеялся Андрюха. – Так что смысла спрашивать тебя о том, жива ты или нет, я не вижу. А посему приступай к главному – к просьбе.

– Ты как-то говорил, что у тебя есть приятель в Покровском архиве…

– Угу, есть такое, – подтвердил Мельников.

– Так вот, мне нужны сведения на одного, а вернее, даже на двух человек. Один из них пропал двенадцать лет назад в сентябре, а второй тоже двенадцать лет назад, но в каком месяце, я не знаю. И числа не знаю. Но скажу их ФИО. У тебя есть куда записать?

– Есть, – ответил Мельников. – Диктуй.

Я продиктовала ему имена, отчества и фамилии отца Вики и мамы Левы.

– И еще один момент. Этот Сергей Большаков разыскивался местной полицией в связи с каким-то делом. В тот день, когда он пропал, на автостоянке, где он поставил вечером машину, что-то произошло. Мне нужно знать, что именно там произошло и как это может быть связано с Большаковым.

– То есть, помимо того, что ты просишь меня узнать о пропавших людях, ты хотела бы узнать о происшествии, которое произошло на какой-то автостоянке в тот же день, когда пропал один из них? – уточнил Мельников.

– Ага, – подтвердила я.

– А дело глухарь или раскрыто? – поинтересовался Андрюха. – Мне просто нужно знать, куда обращаться – в судебный архив или искать следователя, который вел это самое неизвестное тебе дело. Ведь ты не знаешь, что там была за история, я правильно понял?

– Да, все верно, – опять подтвердила я. – Я точно не знаю, что там произошло, и даже не знаю, раскрыли это дело или нет. Единственная информация, которая мне известна, это то, что исчезновение Большакова может быть связано с тем, что тогда произошло на автостоянке, куда он ставил свою машину.

– Хорошо, я все понял, – голос Мельникова стал серьезным. – А чего вдруг ты стала старыми делами интересоваться? Тебе поручили после стольких-то лет найти пропажу?

– Нет, но тут такая странная история, которую долго рассказывать. А ищу я дочку этого самого Большакова. Она тоже пропала. Но буквально вот на днях пропала, сразу же после своего бракосочетания.

– Хм, так, может, невеста просто сбежала? – скептически предположил Андрюха. – С невестами это бывает…

– Ну да. Сначала вышла замуж, а потом сбежала, – съязвила я. – Нет. Тут другое.

– Ладно, Танюха, считай, что я уже начал выполнять твою просьбу, – ответил Мельников и, не попрощавшись, отключился.

А я задумалась, пытаясь хоть как-то собрать все известные мне факты воедино. По моей хлипкой пока еще во всех отношениях теории вырисовывалась такая картина. «Некто, предположительно отец Вики, – размышляла я, – или тот, кто хорошо знал его семью, присылает ей через московского адвоката на бракосочетание огромный букет редких роз и некий конверт со странным набором вещей – старым ключом, визиткой липового сайта липового же агентства недвижимости и половинкой фотографии, на которой запечатлена мама Левы Замятина. Тот же самый человек присылает практически такой же набор и самому Леве, но на фото на этот раз изображение некоего мужчины».

– Я так думаю, Татьяна Александровна, – пробормотала я себе под нос, – что это Викин отец. Вот чует мое сердце, что это он. Но вот как он связан с мамой Левы? И стоит ли мне сейчас соваться с этой фотографией к родственникам пропавшей Вики? Пожалуй, пока подожду.

«Если они пропали в один и тот же год, – продолжала я размышлять, – и, может, даже в один и тот же месяц и день, то у них вполне могла быть связь. Любовь? – задалась я вопросом и тут же ответила на него: – Что ж, вполне возможно! Но бросить детей и семьи вот так – сразу и безоговорочно! М-да… А может, они оба стали свидетелями какого-то преступления или сами стали жертвами?»