Ронни затрясся всем телом.

Что-то бросилось в глаза, плавно падая сверху, хлопая в воздухе, на мгновение поднявшись, подхваченное восходящим воздушным потоком, и снова планируя вниз. Нечто вроде кусочка ткани, которым накрывают монитор нового ноутбука, чтобы не поцарапался, когда закроешь крышку.

Он провожал его взглядом до самой земли, куда он упал мертвой бабочкой, думая, не подобрать ли вместо давно потерянного, прилагавшегося к купленному ноутбуку.

Мимо нескончаемой чередой семенят серо-черно-белые люди, как в старых военных фильмах или в документальных о беженцах. Где-то послышался телефонный звонок. У него? Ронни испуганно полез в карман. Трубка, слава богу, на месте. Никаких сообщений ни о поступившем, ни о пропущенном вызове. Снова попробовал дозвониться Лоррейн, слыша только короткие пустые гудки, через пару секунд заглушённые зависшим над головой вертолетом.

Неизвестно, что делать. В голове полная каша. Люди пострадали, а он цел. Может быть, надо им помогать. Может, Дональд найдется. Может быть, всех эвакуировали из здания. Наверняка вывели до обрушения. Может быть, Дональд тут где-то бродит, его ищет. Если встретиться, можно пойти в кафе, в отель, поговорить…

Мимо пронеслась пожарная машина, чуть не налетев на него, исчезла с диким воем, сверкая красными огнями.

– Сволочи! – завопил Ронни. – Сукины дети, чуть меня не задавили…

К нему приближались чернокожие женщины, припудренные серой пылью. Одна держала в руках ранец, другая растирала кудрявую голову.

– Что? – спросил он, стоя у них на дороге.

– Туда иди, – приказала одна.

– Да, – подтвердила другая. – А туда не ходи.

Замелькали другие пожарные, «скорые». Земля стала скользкой. Взглянув под ноги, Ронни увидел бумажный снег. «Безбумажное общество, – иронически подумал он. – Ничего себе, черт возьми, безбумажное!» Дорога сплошь усыпана серой бумагой. С неба сыплется, крутится в воздухе и планирует куча целых и рваных, чистых и печатных листов всевозможных форматов. Как будто в облака высыпали содержимое миллионов картотек и триллионов корзин для бумаг.

На секунду остановился, стараясь собраться с мыслями. А в голове вертелось одно: «Почему сегодня? Проклятье, почему сегодня?»

Уже ясно, что Нью-Йорк подвергся террористической атаке. Слабый внутренний голос твердил, что надо испугаться, но Ронни не боялся, а злился.

Зашагал вперед, хрустя по бумаге, в толпе потрясенных людей. Посередине площади его остановили два копа из нью-йоркской полиции. Один, маленький, с коротко стриженными светлыми волосами, правой рукой держался за рукоятку пистолета, левой прижимал к уху радиотелефон, то крича в трубку, то слушая. Другой был гораздо выше, с плечами бейсболиста и веснушчатой физиономией, которая отчасти извинялась за происходившее, отчасти предупреждала – со мной не шути, нас и так уже разыграли по полной программе.

– Извините, сэр, – сказал высокий коп, – сюда нельзя, мы сейчас здесь работаем.

– У меня деловая встреча, – пробормотал Ронни. – Я… должен поговорить…

– Лучше перенесите на другое время. Думаю, никаких деловых встреч в этом месте не состоится.

– Дело в том, что я вечером улетаю. Мне действительно нужно…

– Сэр, по-моему, ваша встреча и отъезд отменяются.