Он-то всегда поглядывал на перстень, ставший причиной всех его несчастий, с неприязнью.

— Думаю, надо бы завязать тряпкой, — пожала плечами Эвелина. — Как бы не позарился никто…

— Да, да… Конечно…

Райли сделалось совестно. Он подсел ближе к подруге, обнял за талию и примостил голову ей на плечо. Защекотал теплым дыханием шею. Всегда так делал, когда набедокурит. Подождал, не начнет ли Эви вырываться, как обычно, когда бывала не в духе. Она и огреть могла, в шутку, конечно. Тогда Райли пыхтел и отсаживался. Но сейчас Эви расслабленно откинулась, оперлась на его грудь. Ее разморило от тепла и усталости.

Райли отогнул сзади воротник пальто Эвелины и осторожно поцеловал полоску кожи ниже роста волос.

— Ты с ума сошел? — лениво спросила она.

Двигаться не хотелось. Охота ему прижиматься губами к вспотевшей шее — пусть прижимается. Райли засопел и коснулся кончиком языка мочки уха. Руки на талии сделались тяжелыми, горячими.

— Эви… — сказал он хрипло. — А если не выживем… Хотя бы будет, что вспомнить!

— Если не выживем, — сонно отозвалась Эвелина, — мы уже ничего не сможем вспомнить.

Она повозилась, уклоняясь от поцелуя, но из объятий не выскользнула. Это ведь Райли. Она привыкла к заигрываниям. С пятнадцати лет научилась держать друга на расстоянии. То подзатыльником охладит пыл, то прикрикнет. Раулар, однако, тоже не сдавался. Надеялся, что однажды бастион падет. Так и жили.

Мама как-то раз попеняла дочери, что Эвелина ведет себя как собака на сене.

— Неправда! — оскорбилась Эви. — Я никогда ему надежд не давала. Всегда говорила, что он только друг. Был и останется. А если он что-то там себе надумал — его беда!

…Райли вздохнул, рук не убрал, но и с нежностями больше не лез. Дышал в волосы, как теленок. Эви благосклонно чмокнула его в щеку.

— Завтра перейдем границу с Верикией, — тихо сказала она.

— Если сапфир по-прежнему у Сигизмунда, даже волноваться не стоит. Он дружил с отцом, меня с детства знает. Помнишь, как мы с ним дрались на деревянных мечах и я ткнул Гиза прямо в брюхо? Как он глаза выпучил!

Эви и Райли захихикали, вспоминая глаза навыкате и раззявленный в безмолвном крике огромный рот. Не зря ведь короля прозвали Большеротым.

— По-моему, ты его все-таки не в живот ткнул! — заявила Эви.

Они принялись хохотать. На душе вдруг стало легко и спокойно. Конечно, в Верикии их не ждет ничего плохого! Встретят как дорогих гостей. Эвелина размечталась о горячей ванне, чистом белье, мягкой перине. О жаренных в чесночном масле перепелках, о маринованных кукурузных початках, о запеченных в тесте петушиных гребешках…

Наверное, Райли тоже подумал о еде, потому что достал из кармана горбушку хлеба, разломил и протянул половину Эви.

— Скоро наедимся!