– Чего тебе нужно? – огрызнулась Эви. – Ты чего полуголый расхаживаешь?

Демон встал так близко, что Эвелине пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Дегар Тэшш тер ладонью щеку.

– Раулар – мужчина?

– Конечно! – растерялась мейджи.

– Я слышал, что у ваших мужчин на лице растут волосы. Или король еще слишком молод?

– Райли не любит бриться и попросил меня наложить небольшое заклятие – щетина не растет несколько недель, – пожала плечами Эви.

– Отмени магию.

– Зачем?

Впрочем, она и так знала ответ. Демону невыносимо находиться в теле слабой улитки, а гладкие щеки превращали его в юнца. Должно быть, ему от такой метаморфозы совсем тошно.

– Да пожалуйста, – проворчала Эви, пошевелив в воздухе пальцами и разорвав тонкую паутину заклинания. – Мучайся. Брейся каждое утро. И не жалуйся, если с непривычки останутся шрамы…

– Шрамы! – удовлетворенно повторил Дегар Тэшш. – Хорошо.

«Прекрасно! Райли будет счастлив…» – мрачно подумала Эвелина.

Завтрак принесли в комнату вместе с запиской от короля Сигизмунда, где он просил прощения за то, что не сможет принять гостей за обедом: неважно себя чувствует.

«Будьте как дома, отдыхайте после долгой дороги, распоряжайтесь слугами, – писал в послании король. – Мы увидимся вечером и все обсудим».

Эви обрадовалась: не придется прятать глаза. Как-никак она собиралась ограбить доброго друга семьи Раулара и использовать глупенькую Гизеллу в своих целях. Не слишком-то благородно, что и говорить.

«Клянусь, когда все закончится, я вернусь и вылечу старину Гиза!» – мысленно пообещала она.

День пролетел незаметно. Эвелина выспалась на неделю вперед и объелась сладкими пирожками. Обнаружила в гостиной потрепанную книжицу, где рассказывалось о любви знатной девушки и бедного бродячего артиста. Зачиталась. На демона старалась не обращать внимания, а сам он первым с ней не заговаривал. Охота ему караулить запертую дверь, спрятав нож в голенище сапога, – пусть!

Гизелла не объявлялась. Тоже, видно, готовилась к балу.

После обеда пришли горничные с готовым платьем и квадратным бархатным футляром.

– Ее высочество просили передать, – с поклоном произнесла одна из девушек.