Еще инструменты. Руки Кита двигались так быстро, что слились в одно пятно. Мы не знали точно, как Электрическая церковь сохраняет жизнь монахам. Ну, или их мозгу.
Я вздохнул и потер глаза. В них словно кто-то насыпал песка.
— Свяжи его, Мильтон!
Пока Кит работал, Мильтон скрутила монаху руки и щиколотки толстой проволокой.
— Готовы, господа? — крикнул Кит.
— Мильтон! — крикнул я.
— Ладно, ладно, черт тебя возьми!
Мильтон отползла и достала тяжелое ружье, которое когда-то называли противотанковым. Тоже древнее оружие. Одним выстрелом может превратить киборга в спагетти.
Глубоко вдохнув, Кит что-то отрегулировал. Ничего не произошло. Мы перекидывались взглядами, словно играли в пинг-понг: я посмотрел на Кита, он посмотрел на меня, я — на Мильтон, мы все — на монаха.
И вдруг монах заговорил. Спокойным голосом, прошедшим через цифровой усилитель.
— Я обнаружил, что меня связали и нарушили целостность моего механизма. Будьте добры объяснить, в чем дело.
Мы все подались назад и облегченно выдохнули. Я не сомневался: если бы он мог на нас напасть, то уже напал бы.
— Мы тебя похитили! — прокричал я в ответ, тяжело дыша. Мышцы заныли от напряжения. — А теперь заткнись! Скоро сам все узнаешь!
Несколько секунд мы слышали только гудение ховера. Мне показалось, что киборг меня изучает.
— Прекрасно, — наконец проговорил он ясным голосом, перекрывая шум. — Я подожду. У меня есть время.
Глава 13. ЧТО, КРЫСЫ, ЗАБЕГАЛИ?!
Уверяю вас, нет никакой необходимости. Я не причинил бы никому вреда. Для Электрической церкви жизнь во всех проявлениях священна. Мистер Гатц, взываю к вашему благоразумию!
С трудом переводя дух, я помогал Киту распаковывать приборы. Склад — пустая оболочка, иссеченная балками и проводами, — горел в далеком прошлом как минимум раз, а потом часто использовался людьми вроде нас — теми, кто прячется от ССБ.
— Как тебя зовут, монах?
Пыль, которую мы поднимали, была густой и сернистой. Пока мы с Китом соединяли детали и тянули кабеля, Мильтон привязывала монаха к ржавому парикмахерскому креслу с отвалившейся обивкой, которое мы нашли среди мусора. Таннер занималась ховером. Гатц сидел скрестив ноги перед монахом и пристально на него смотрел — вот ведь чудак! И от всех нас клубами поднималась пыль, скопившаяся лет за десять.