Уэллс остановился и посмотрел на меня.

— Ещё раз?

— Если только ты не знал, что там стая, но отправил меня искать одну неопытную девочку. Разве не так ты бы сказал, если б подставил кого-то?

— Ты спрашиваешь или утверждаешь?

— Как там твоя подружка внизу?

— Не говори о ней так.

Всякий раз, как я упоминаю Аэлиту, Уэллс уходит в оборону. Он к ней неравнодушен, но ангел немного не в его лиге.

— Лады. Как поживает мисс Аэлита? Здорова? Счастлива? Не видал её с самой Авилы.

Аэлита — своего рода ангел сержант-инструктор. Она руководит Золотой Стражей, небесными пинкертонами[48]. Она знает, что я нефилим, и у неё для меня есть миленькое прозвище: «Мерзость». Я почти уверен, что ей хочется видеть меня мёртвым.

— Уэллс, ты послал конфеты и цветы на День Святого Валентина? Знаешь, это не возбраняется. Он был святым.

У него звонит телефон. Он отходит в сторону и тихо говорит в трубку. Мне кажется, что у ангела пылают уши.

Уэллс кивает и убирает телефон в карман.

— Тебе дают бонус в размере двадцати процентов к следующему чеку.

— Двадцать процентов? По-твоему, я кто, ваш официант? Я принёс пять вампиров, а не БЛТ[49].

— Двадцать процентов — это то, что я уполномочен предложить. Бери или откажись.

— Беру.

Он достаёт из куртки белый деловой конверт и протягивает мне. Чек за мой последний заказ от Стражи. В Помоне кучка пригородных друидов пыталась воскресить Инвидию, стайку божеств межпространственного хаоса. Те друиды были прикольными. Они выглядели как статисты из «Шоу Энди Гриффита»[50], в одинаковых белых халатах пытающиеся вызвать дьявола. И что ещё забавнее, их план почти сработал. Их сухопарый предводитель Барни Файф[51] находился на расстоянии одного убитого младенца от уничтожения Южной Калифорнии.

Интересно, если бы я слегка промедлил, и Барни смог бы высвободить Инвидию, мы бы действительно смогли заметить разницу?

Я смотрю на чек, а затем на Уэллса.

— Почему ты всё время впариваешь эту хрень?