—
Она нервно кивает мне, к её лицу приклеена широкая улыбка «пожалуйста, убирайтесь отсюда к чёрту, пока мой мозг не взорвался». Я снимаю окровавленную рубашку, швыряю в мусорное ведро рядом с её кассой и надеваю новую рубашку. Прежде чем вернуться в кинотеатр, приканчиваю воду в три больших глотка.
В темноте зажигалка Мейсона вспыхивает с первой попытки, и как раз в тот момент, как сигарета начинает светиться, я слышу сирены.
Женщина из-за прилавка суёт голову в дверь.
— Эй, мистер.
Она указывает на улицу.
— Спасибо. Я слышу.
Она машет мне руками проваливать.
— Просто иди. Нет здесь неприятность.
— Здесь полно неприятностей, — говорю я ей, указывая внутрь кинотеатра, где оставил тела.
—
Итак, они знали о стае. Лос-Анджелес из тех городов, где уживаются все. Эти дамы трудятся в дневную смену, а
Стоящая в дверном проёме женщина оборачивается к кому-то снаружи. Я слышу, как они общаются, но на самом деле не слушаю. Голос копа громкий и чёткий, и я знаю, о чём он спрашивает. Я достаю из кармана телефон, иду к телу Элеоноры и делаю подтверждающий ликвидацию снимок. Когда возвращаюсь в вестибюль, коп уже входит, держа руку на «Глоке». Увидев меня, он тянется к пистолету. Он довольно ловок, но для такой игры его тело совсем не подходит. Он много трудился над ним в тренажёрном зале, демонстрируя впечатляющие медленные мышцы[44], добиваясь сходства с Терминатором. Вероятно, он в состоянии выполнить подлый удушающий захват, но, держу пари, что даже эти старушки снаружи смогли бы его опередить. Я швыряю окурок, и тот отскакивает от его груди ещё до того, как он поднимает пистолет до уровня пупка.
Он кричит: «Замри!». Но я уже ускользаю в тень.
Попасть к Уэллсу — это всегда танец с бубнами. У ворот парни в костюмах проводят тщательный досмотр и проверку документов. Сканируют мою фотографию и отпечатки пальцев. Соскребают клетки с тыльной стороны руки для быстрого анализа ДНК и подтверждения вида. Затем им нужно позвонить внутрь для верификации, потому что у их ворот из тени может появиться ещё один парень.
Сегодня у ворот дежурят два агента. Один из них — обычный румяный новичок, который всегда у этих дверей, а второй — Дремлющий. Медиум на службе. Конкретно этот молод почти как охранник. Он тоже честолюбив. Я чувствую, как он оценивает меня. Большинству людей не нравится, когда читают их мысли. Меня это не беспокоит.
Когда я был ребёнком, то однажды взял на заднем дворе острый кусок дерева и ударил им одного из доберманов наших соседей. Пёс гнался за мной аж до конца квартала, а когда отстал, у меня по всей левой икре были кровоподтёки и окровавленные отметины от зубов. Мой отец был на подъездной дорожке, чиня старую «Импалу» моей матери, и всё это видел. Когда я спросил, почему он не остановил собаку, когда та кусала меня, он ответил: «Потому что ты это заслужил».
— Как звучала та фраза в
— Прошу прощения? — спрашивает охранник. На его бейджике написано
— Богарт говорит: «Чем дешевле мошенник, тем цветастее его болтовня». Вы когда-нибудь думали об этом, обшаривая людей?