Она снова мягко встряхнула старика:

– Пожалуйста, скажите мне, кто они.

– Я не знаю. Отпустите меня… – Он снова начал молиться на арабском.

Поняв, что не имеет права настаивать, Коломба пожала липкую от крови ладонь имама:

– Спасибо, что спасли мне жизнь.

В первый и последний раз имам взглянул ей в лицо и обнажил красные от крови зубы в улыбке:

– Не я спас вас, а всесильный и достохвальный Аллах. Он уготовил вам особое предназначение, хоть вы об этом пока и не знаете, – сказал старик. Челюсть его обмякла, и он умер.

Словно во сне, Коломба поднялась и оглядела превратившийся в бойню спортзал. Эспозито продолжал зажимать раны Инфанти, бормоча ругательства и слова утешения. Кровь, вонь, два трупа и один умирающий.

«Возможно, если бы ты осталась на улице, ничего бы не случилось», – сказала она себе. Кожу пощипывало от жженого пороха.

По лестнице спустились двое врачей со сложенными носилками, а за ними – толпа агентов. Отодвинув Эспозито, медики засуетились с кислородными масками и трубками.

Вслед за врачами в спортзал вошли трое оперативников из ОБР, включая того симпатягу, и спецназовец Антиоко.

– Охренеть! – с порога сказал он. – Какого черта здесь произошло?

– Нам потребуется подкрепление, – сказал Симпатяга. – Толпа на улице становится все больше.

– Они слышали выстрелы?

Симпатяга покачал головой:

– Нет. Было слишком шумно. А здесь стены со звукоизоляцией.

Комната продолжала заполняться полицейскими, которые, переговариваясь и покрикивая, останавливались в нескольких метрах от трупов и толкались на лестнице. Коломба дважды хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание:

– Слушайте все! Народ из центра должен считать, что имам жив, ясно? Он здесь и помогает нам допрашивать подозреваемого.

– С какой стати нам перед ними юлить? – спросил Антиоко.

– Я правда должна тебе это разжевывать?