Предисловие

Роман «Гейерштайн» («Еженедельник Авербоде», 1949) — вызывает к себе весьма двойственное отношение. Это не Жан Рэй и не Джон Фландерс, а нечто среднее — Джон Рэй[1].

Что это? Книга для юношества? Или книга для взрослых? Здесь тоже не может быть единого ответа. В противоположность романам Фландерса, в нем нет юного героя, с которым должны идентифицировать себя его юные читатели, но имеется отважный воин, подвиги которого в пятнадцатилетием возрасте вполне можно вспоминать, но уже не стремясь повторять их. И «Гейерштайн» с одной стороны заставляет вспомнить многие выпуски «Vlaamsche Filmkens»[2] с таким романом для юношества, как «Spoken ор de ruwe heide»[3], а с другой — с таким романом для взрослых, как «Мальпертюи». В первой части «Гейерштайна» читатель встречается с атмосферой старых кварталов Гента, тогда как во второй появляется одно из действующих лиц «Мальпертюи» — доктор Айзенготт, олицетворяющий Зевса в человеческом облике.

Можно согласиться, что эта двойственность находит отражение в подразделении романа на две части, по сути почти являющиеся самостоятельными романами; эти части хотя и связаны общими героями, но имеют настолько разный характер, что начинаешь сомневаться в правильности решения автора, хотя подобное разделение может быть в значительной степени оправдано развитием сюжета. К подобному выводу приходишь при первом, более или менее поверхностном прочтении романа. Однако, затем, после серьезного размышления, делаешь вывод, что именно эта двойственность является эмоциональной основой романа, который, точно так же, как считающийся хаотично построенным «Мальпертюи», кажется лишенным логики, тогда как в действительности это не так.

Двойная структура романа фактически опирается на абсолютное подобие главных героинь книги, мисс Маргарет Грирсон и графини Эрны фон Гейерштайн. Эти женщины с совершенно разными характерами, чье родство раскрывается только в конце романа, когда мы наконец понимаем, которая из них воплощает добро, а которая — зло, в свою очередь, сталкиваются с удвоением в лице молодого графа Ульриха фон Гейерштайна, женственность которого так старательно подчеркивается Жаном Рэем. Можно подумать, что это женщина, переодетая мужчиной. Симпатия, которую герой романа Джон Эксхем немедленно испытывает к юному графу и которая могла бы иметь решающее значение в дальнейшем, потрясение сходством Ульриха с его невестой, мисс Маргарет Грирсон, у которой двойник представлен Эрной фон Гейерштайн, сестрой Ульриха. Этот прозрачный намек на гомосексуальность, неизбежно возникающий при чтении романа, явно был сознательно создан Жаном Рэем:

«Джону сразу понравилось лицо юного графа. Он был блондином, с несколько более длинными, чем положено военным, волосами, и вид у него был настолько утонченный, что Джон автоматически определил его, как женственный.

Гейерштайн протянул Джону руку, весьма ухоженную, с ногтями, блестевшими, словно небольшие зеркальца». (Гейерштайн, с. 28 наст. изд.).

Можно не сомневаться, что эта характеристика сделала неизбежной раннюю трагическую смерть молодого графа.

Но подобным удвоением или даже тройным воплощением главных действующих лиц романа дело не ограничивается. Существование вторых возможностей преобладает на всем протяжении романа, и даже главный герой Джон Эксхем не является исключением. Когда он вовлекается автором в сложные (слишком сложные, на наш взгляд) перипетии сюжета «Гейерштайна», подвергаясь нападкам странных сил, что свойственно традиционному Schauerroman[4], образ героя определяется исключительно событиями его юности; создается впечатление, что существует пропасть между Джоном Эксхемом пятнадцати лет и им же тридцатидвухлетним, пропасть, представляющаяся нам непреодолимой, отделяющая настоящее от прошлого и зрелость от юности. Вероятно, это говорит о герое с характером сложным, но не шизоидным.

Но всего этого недостаточно. Отрицательные герои тоже подвергаются раздвоению; если глава злодеев лорд Лидаун (в действительности Холи Уэлсли) проходит через весь сюжет призрачным существом (уродливый человек в зеленом рединготе с фалдами), то второй лорд Лидаун в лице майора Рофферти, юного и красивого в отличие от своего дьявольского двойника (хотя и с преступными наклонностями), женится на Маргарет Грирсон (также из рода Уэлсли) и предстает существом полностью материальным. Но автору недостаточно двух лордов Лидаунов; уже совершенно сбитый с толку читатель оказывается нос к носу с двумя сестрами Зорн, плохой Трудой и хорошей Хильдой. Более того, совершенно неожиданно первая оказывается, подобно Маргарет Грирсон, леди Лидаун благодаря своему тайному браку с первым лордом Лидауном (то есть с «призраком»), сестра которого, выйдя замуж за Карла-Фридриха фон Гейерштайна, становится матерью Ульриха и Эрны, потом сходит с ума и исчезает со сцены. Чудом обретя рассудок, она появляется в виде леди Дьюкен, одного из ангелов-хранителей преследуемого всеми силами зла Джона Эксхема.

Удвоение и перевоплощение — вот два принципа, преобладающих в романе «Гейерштайн» весьма странным образом, потому что остальные добрые ангелы романа, такие как Монталиве и Лисетт, оказываются совсем не теми, кем представляются читателю на первый взгляд, хотя они и не имеют двойников.

В качестве резюме можно сказать, что «Гейерштайн» насыщен двойниками и двусмысленностями на всех уровнях, начиная с имени автора, когда смешиваются два псевдонима автора (Жан Рэй и Джон Фландерс); затем эта двойственность проявляется в жанре романа (то ли книга для подростков, то ли роман для взрослых), в «двуглавой» его структуре (две резко разноплановых части), в двойственности характера деятельности героя (активной в прошлом и пассивной в настоящем), в поразительном сходстве двух героинь, похожих, словно две капли воды, и похожего на них героя с женственным обликом, наличия двух негодяев с одним именем (двух лордов Лидаунов) и так далее…

Наконец, словно Рэю недостаточно все раздваивать и задрапировывать, появляются два брата Мюкке, жертвы демонического лорда Лидауна и сотрудничающего с ним аптекаря Цукербайна.