– Мне жаль, Мерри, – сказала она. – Мы пытаемся рассмотреть все версии.
– Я знаю, – сказала я.
– Мерри, вы можете найти хоть одну причину, почему ваша подруга Фрэнк могла желать смерти вашего сына?
– Да, – сказала я без колебаний. – Даже несколько.
Мерри
Она вернулась поздно, дрожа от холода, с красным и мокрым лицом. Неудивительно, ведь целый день не останавливаясь моросил дождь. Я не стала спрашивать, где она была. Просто налила ей бокал вина.
– Выпей, – предложила я. – Мне кажется, это то, что тебе сейчас нужно.
Фрэнк разрыдалась:
– О Мерри, какая ужасная полоса! Все такие мрачные. Озлобленные. Так жестоки по отношению друг к другу.
Я молча наблюдала за ней, потягивая вино.
– Да, – согласилась я. – Мы действительно ведем себя отвратительно. Все мы. Мы все совершили жуткие вещи, правда? Постыдные, ужасные поступки.
Она не смотрела на меня. Сделала глоток вина и вытерла слезы.
– Ты что-то еще узнала об Эльзе?
– Нет, – соврала я. – Ее пока допрашивают.
– Они действительно считают, что она могла это сделать?
– Да, они нашли одно из одеял ребенка в сарае у Карла.
– О боже!
– Да, – я налила себе еще немного вина. – Трудно поверить, да?
Она вздрогнула.
– Представляешь, – продолжила я, – она шла за мной по лесу, пряталась, ожидая своего часа. А потом взяла его…